Анастасия Вихарева - Там избы ждут на курьих ножках...

— Поговорят-поговорят, и решат, что надо спустить с нас шкуру и кошелек из нее сделать, — обиженно проговорил он, укладываясь рядом с Дьяволом, бесцеремонно подлезая под его плащ. — Батюшка! — взмолился он. — Дай хоть одним глазком перед смертью побеспредельничать!

— Уже решили, — недовольно проворчала Манька, расправляя отутюженную простыню.

Дьявол снял плащ, накрыл старика и спустился вниз, вернувшись с самоваром, заварил душистого чаю из смородиновых листьев на живой воде. Пока чай настаивался, спустился еще раз и поднялся с подносом румяных пирогов.

После чая усталость сняло как рукой. Осталась легкая истома. Манька подремала, и как только зашевелился Борзеевич, которого Дьявол толкал в бок, вскочила, прильнув к оконцу. Дьявол что-то проговорил избе, и открылись еще оконце с чердака на чердак двух изб. Теперь можно было быстро перебраться с одной избы на другую. Старик Борзеевич исчез в проходе, искреннее поблагодарив Дьявола, что не заставил лезть его в воду.

Оборотни носили к избам охапки хвороста, поливая их горючей жидкостью. Своих мертвых они уже собрали, частично сложив на костер.

— Они их решили в качестве дров использовать? — удивилась Манька.

— Нет, две проблемы решить: спалить избу и костер погребальный устроить, — ответил Дьявол. — Представляешь, сколько могил им придется вырыть? До нас ли им будет?! У них же нет экскаватора, чтобы могилы вырыть.

— Умно, — согласилась Манька. — Спалить? Нас? Мы сгорим? Заживо?

— Бог с тобой, Манька, сколько горела изба, а если уж совсем худо будет, окунется в реке, пока ходить, — Слава мне, Слава! — не разучилась. Я бесплотный. Старик Борзеевич тот горел. Сгорает. Синим пламенем. Но потом восстанавливается. Естественно, психует, каждый раз дите малое. А тебе — будет худо…

Манька уже почувствовала гарь. Дым стелился по земле, поднимался и заползал в избу. Дышать стало тяжело. Сразу несколько автоматных очередей, ударили одновременно в чердачные окна обеих изб. Свинцовые пули ударялись в стены и доски, и будто прилипали к ним, не пробивая. Стреляли теперь и с другого берега реки, но одиночными прицельными выстрелами. Пули, выпущенные из автомата, не долетали, все же река была широкой, разливаясь в берегах от тающего снега с вершины горы.

Манька поняла, что сделать уже ничего нельзя. И Дьявол молчал.

Она взяла лук и стрелы:

— Раз все равно умирать, прихвачу с собой еще несколько оборотней. Все миру легче! — она развела руками. — Ну, не сдаваться же просто так!

— Дай-ка я посмотрю, какой бедный лучник оттуда высунется! — услышала она снизу.

Хохотнул женский голос.

— Я бы этих тварей так уделал, чтобы жизнь им тут медом не казалась!

— Уделай, — посоветовали ему, благословляя. — Думаете, их много?

— А вдруг бабушка Яга и вправду в плену?

— Не-а, запаха нет, мы все проверили… Велено никого не жалеть!

Оборотни столпились на опушке и выжидали, пока другие сваливали новую партию хвороста. Манька прицелилась и выстрелила в ближайшего оборотня. Он взвыл и повалился наземь, выронив охапку. Это был первый ее оборотень, убитый в образе человека. Манька слегка побледнела, когда поняла, что рука дрожит, и сама она вспотела от напряжения и внутренней борьбы. Но люди готовили смерть ей, и всему, что она любила. Враг выжигал ее из земли Дьявола.

— О… бьян… аха…аха… а-а-а… — оборотень лежал мертвый, но люди не кинулись его рвать, а замерли, с ненависть и порой с тревогой наблюдая за окном. Многие отступили за деревья и прижались к стенам.

— Мудро, — произнес Дьявол, на сей раз одобрительно. — Простенько так, положила … Человек, думаешь?

Но Манька уже целилась в следующую жертву. Изба горела, или не горела, но Манька начала задыхаться. Горячий жар обжигал легкие. Прильнув к чердачному окну, которое выходило на реку, она хватала воздух, бежала ко второму окну на лес и гору, стреляла, и снова искала воздух.

Петляя, оборотни отступали.

Дьявол разложил стрелы, проверив их на заточенность.

То ли благодаря выпитому вину, то ли пришел опыт, стрелы летели в цель с необыкновенным послушанием, поражая одного оборотня за другим. В ответ из леса снова полетели пули. Манька чуть отступила, скрываясь за обшивкой и бревнами.

Заметив, что у бани оборотни не валятся и стрелы не летят, Дьявол пролетел по чердаку, не касаясь пола, исчез в проходе. Старик Борзеевич имел опыт стрелка, но последние оборотни без ущерба для себя свалили хворост, и теперь поливали его горючей смесью. Пламя взвивалось до самой крыши.