Инесса Ципоркина - Мир без лица. Книга 2

— Привал! — объявляет Фрель голосом Легбы. — Чтоб я вас в ад не привел, привал!

— Мы… и так… в аду… — отдувается Морк. Последние километры он фактически нес на себе Марка. Старик совсем измучен.

Мы бросаем мешки с припасами на огненную корку, садимся сверху и затихаем. Все, кроме моей неугомонной бабули. Она хлопочет вокруг Марка и жужжит, как огромная черно-синяя пчела:

— Ну-ка, ну-ка, покажи язык! А теперь скажи, сколько пальцев ты видишь? Поверни голову… теперь в другую сторону…

— Оставь его, — увещевает Гвиллион. — Оставь. Ему хуже, чем нам.

— Ему худо, потому что он себя ненавидит! — неожиданно рявкает Мулиартех. — А любил бы — здесь бы яблони цвели!

Марк дико таращится на нее — и вдруг начинает хихикать. Совершенно безумным старческим хихиканьем.

— А и верно… — бормочет он, задыхаясь. — Как же я, дурак… не сообразил?

— Потому что дурак! — режет Мулиартех правду-матку. — Думаешь, Гвиллион соврал этому священнику-колдуну? Ты — верховный бог этой вселенной. В твоей власти сделать ее раем! А ты своим комплексом вины ее в пекло превратил!

— Я пытался все изменить, пытался, — Марк закрывает руками седую растрепанную голову, — я уговаривал пустыню превратиться в луг, я еще на пустошах старался сделать мир лучше! Если бы мне удалось…

— …это бы означало, что Помба Жира тебе не мешает, — веско роняет Фрель. — Ей не нужно, чтобы побережье превратилось в райские кущи. Случись это, никуда бы мы не пошли.

— Но теперь-то ей нужно другое! — вскидывается Морк. — Ей нужно, чтобы мы оказались у нее как можно быстрее!

— Только сначала вымотались до потери пульса, — рассудительно замечает Гвиллион. — Если мы заявимся к ней во всей своей силище, она с нами не справится. Потому и мучает нас, на легкую победу надеется.

— Вот сука! — качает головой бабка.

— Сука, — замечает мэтр Каррефур устами Фреля. — Ох, доберусь я до нее, ох, доберусь…

— А сейчас не можешь? — иронически встревает Легба. — Ты же у нас мастер разрушать чужие планы! Попробуй, может, ты еще не совсем разучился?

— Я? Разучился? — вскипает мэтр. — Да я ей… да я ее…

— Давай-давай! — скрипит Легба. — Покажи, на что способен. А то бредешь, как козленок на заклание.

Фрель вскакивает на ноги и начинает бешено вращаться. Нет, не кружиться, как кружатся люди в танце, а вращаться, как песчаный смерч. Тело его скрывается из виду в воронке, расширяющейся кверху, сверкающей всеми оттенками бурого, серого и желтого — цветами этой земли. Небо над его головой собирается в ком, набухает графитовыми пузырями, припадает к земле. Единственную на сотни километров тучу жалят огненные молнии, она дергается, словно от боли, расправляет тяжелые крылья — и на нас обрушивается ливень. Вода, которой, по всем законам природы, положено уйти в трещины, исчезнуть с глаз долой, вытягивается в линию, ведущую к горизонту. Теперь это тропа, покрытая слоем пузырящейся грязи, над ней стоит купол свежего, влажного воздуха, а по обочинам прут из земли обалдевшие от счастья кактусы.

— Ну вот, другое дело! — одобрительно замечает Фрель голосом Легбы, приглаживая дыбом стоящие волосы. — Пошли?

И мы идем.

— А какая она, Синьора Уия? Ну, то есть Помба Жира? — пытаюсь выведать я у Фреля, забежав сбоку и заглядывая ему в глаза. У него теперь глаза разные. Один светлый, как роса, перламутрово поблескивает, другой — черный, лишенный белка, похож на матовый камушек.

— Синьора расчетливая. — Фрель задумывается ненадолго, потом продолжает. — Ей подавай всю вселенную сразу. Нет, она не завистница. Уж лучше бы завидовала. Отнимала бы чужое счастье — и успокаивалась. Такую можно обойти за три версты и жить спокойно. Но нет. У Помба Жира на весь наш мир планы. И до чего скверные планы, бон дьё! В том-то и загвоздка. Кабы в ее расчеты входило мировое счастье и гармония, была бы вам гармония. До фигища гармонии. Увы! — и он сокрушенно качает головой.

— Почему? — удивляюсь я. — Она же богиня наслаждения, дух секса. Она должна хотеть, чтобы все получали удовольствие!

— Люди не хотят получать удовольствие, — назидательно сообщает Фрель. — То есть не хотят получать удовольствие только этим способом. Им чувства подавай, им подавай успех, карьеру, детей, богатство, власть над другими людьми и контроль над ситуацией. Они хотят того же, что и сама Помба Жира — для себя одной, им мало просто трахаться. Даже те, кто каждые полминуты думают о сексе, не хотят одного лишь секса.

— Да ведь если Помба Жира своего добьется, она получит полный мир бабуинов! — изумляюсь я. — Это, конечно, фигурально, животным тоже много чего помимо размножения требуется…