Наталия Белкина - Сердце-океан

Детство пролетело стремительно, как может пролетать только оно. Не могу сказать, что оно было несчастным. Я была в основном сыта, одета и обута, имела кое-какие деньги на карманные расходы, получила сносное среднее образование и не стала наркоманкой. Это были положительные моменты. Были и другие, о которых я забыла, потому что очень старалась забыть. Но один неприятный случай, не столь даже драматичный, как некоторые другие, до сих пор хранится в моей памяти. Сейчас мои переживания кажутся мне смешными, но тогда это была настоящая трагедия.

Однажды всех девчонок нашего класса (а училась я в обычной школе рядом с благополучными, неотмеченными сиротством детьми) отправили на осмотр к гинекологу. После того, как необходимая и неприятная процедура была завершена, нас попросили подождать в коридоре, пока заполнят карты. Девушки начали весело и бесстыдно обсуждать детали осмотра, делясь впечатлениями о своих малолетних сексуальных приключениях и о том, как они отвечали на вопрос "в каком возрасте ты…" и как при этом изумлялась престарелая докторша. Я обычно не вступала в такие разговоры, но мои одноклассницы наверняка считали, что мне-то уж, сироте казанской, точно есть, о чем вспомнить. Я не понимала своих ощущений: то ли завидовала им, то ли ненавидела за то, что они так легко относятся к тому, что для меня оставалось мистической тайной.

К нам вскоре вышла пожилая медсестра и, отдавая наши карты, произнесла фразу, за которую должна была бы получить строгий выговор. Она обратилась к девчонкам и обличающим тоном изрекла: "Вы все шлюхи!" Девицы прыснули в кулаки и захихикали. Но тут сестра направила указующий перст на меня и добавила: "А вот она — молодчина!" Черт бы ее побрал! Если б знала она, что со мной сделала сейчас! Просто-напросто убила! Опозорила на весь класс…

Оставалось совсем ничего до выпуска. Начинался апрель. После того случая в поликлинике, вечером я явилась домой к Степке. Он был один как ни странно.

— Мне нужна твоя помощь, — заявила я с порога.

— Всегда, пожалуйста. — Он был немного пьян от выпитой бутылки крепкого пива.

— Ты должен лишить меня невинности, — решительно выступила я.

Надо было в этот момент лицо Куча. Он так вытаращился, что его и без того большие глаза едва не выкатились из орбит.

— А чё я-то? — спросил он шепотом.

— А кто ж еще? Я же не могу пойти и предложить себя первому встречному, — ответила я громко, не желая превращать разговор в интимный. Настрой у меня был скорее деловой.

— Не-е, — испуганно осклабился Степа. — Чего это тебе вдруг приспичило?

— Ты сам говорил, что я засиделась в девках. И потом… — Я рассказала ему о происшествии в женской консультации.

— Ну… — Куч задумался, собрав на лбу складки, и смущенно почесал затылок. — Ситуация неприятная. Я бы тоже почувствовал себя придурком.

— Так я не тебя могу рассчитывать?

— Не, Лиса. Я не могу.

— Я что совсем уродина?

— Да нет! И не в этом дело!

— Ты меня не хочешь?

— Ты же мне как сестра.

— Ясно.

Я вышла, не прощаясь, и хлопнула дверью. Хоть и была я тогда настроена решительно, но где-то глубоко таила надежду, что Степка откажется. Во мне жила уверенность в том, что если между нами произойдет что-то этакое, я навсегда потеряю по-настоящему близкого друга. Поэтому я даже была рада, что он так мне ответил. Куч попытался догнать меня тогда, испугавшись очевидно, что я на самом деле сейчас отправлюсь себя предлагать всем подряд. Но я сумела сбежать от него.

Он решил, что я обиделась, потому что через несколько дней встретил меня неподалеку от школы и, долго не решаясь и болтая о чем-то постороннем и неважном, наконец, сказал:

— Знаешь, я тут подумал. Ну, в общем, если уж ты… То лучше уж я, чем кто-то чужой… Короче говоря, я согласен.

Меня насмешили все эти его недомолвки и нетипичное для него смущение.

— Ты о чем вообще? — спросила я наивно.

— Как… — опешил Степа. — Ты же сама говорила…

— А-а, ты о том вечере, когда я решила расстаться с невинностью?

— Ты что издеваешься?

— Спасибо тебе, благодетель мой, — решила поиронизировать я. — Эта такая жертва с твоей стороны. Ну, ты просто герой.

— Это шутка что ли была?

Видно было по его лицу, как у него отлегло от сердца. Он даже не разобиделся, как обычно бывает, когда я начинала над ним подтрунивать.

— Нет. Тогда я не шутила, — сказала я совершенно серьезно. — Я просто передумала и решила блюсти себя до замужества.

Куч криво ухмыльнулся и, уходя от меня, на ходу бросил: