Роберт Сальваторе - Демон пробуждается

МАСКИ СОРВАНЫ

— Это была ловушка, рассчитанная на тех, кто прежде жил в Дундалисе, — сказал Джуравиль.

Вместе с Элбрайном и Пони он сидел в заповедной роще у могилы Мазера. Тантан и остальные эльфы тоже были неподалеку. По словам Джуравиля, вскоре все они собирались вернуться в Облачный Лес.

— Откуда они узнали? — спросил Элбрайн.

Как-то не верилось, что безжалостная рубка прекрасных сосен в долине была затеяна исключительно ради того, чтобы заманить их в ловушку.

— Ну, в Дундалисе было пусто, когда они вошли туда, — ответил Джуравиль. — Значит, рассудили они, среди вас есть и жители этой деревни, которым прекрасная сосновая долина наверняка дорога.

— Как-то странно, — возразила Пони. — За деревню драться мы не стали. Откуда им было знать, что за рощу будем?

— Да и вообще, что значит для них слово «прекрасная»? — поддержал ее Элбрайн. — Очень сомневаюсь, что у поври, гоблинов и великанов есть хоть какое-то представление о красоте.

В этих рассуждениях была своя логика. Но тогда почему, в самом деле, внимание врагов привлекла именно эта долина?

Этот вопрос не давал покоя Элбрайну. Рубить сосны не имело никакого практического смысла. Использовать бревна монстры не могли: для катапульты стволы сосен были слишком коротки, а для костра, как всякие относительно молодые деревья, слишком напоены влагой и соками. Вокруг леса и леса, где полным-полно гораздо более высоких деревьев и сушняка. С какой стати поври понадобились именно эти сосны? Только потому, что они надеялись заманить туда врагов, должен был признать Элбрайн. В особенности его самого и Джилсепони. Для них эта долина действительно священна.

Слишком хитроумно для этой братии, сам себе возразил он. И главное — откуда им было знать такие подробности?

— Они знали, — уверенно заявил Элбрайн. — Должны были знать, иначе вся эта затея не имеет никакого смысла.

— Откуда? — спросил теперь уже Джуравиль.

Послышался свист; Тантан предупреждала о появлении гостя. Это оказался Эвелин, выглядевший сейчас гораздо лучше, даже слегка похудевший и вернувший себе былую подвижность.

— Хо, хо, знай наших? — дружески поддразнила его Пони.

— Они знали, — сказал Эвелин, усаживаясь на землю рядом с остальными. — Им вообще очень много известно о нас. Слишком много.

— Как ты это выяснил? — спросил Джуравиль.

— Мне рассказал призрак, — Элбрайн тут же насторожился; может, монах вступил в контакт с дядей Мазером? — Пока вы сражались в долине, я «слетал» далеко на север и теперь могу с уверенностью сказать — то, с чем мы сейчас имеем дело, всего лишь проба сил. Наш главный враг, демон дактиль, сформировал в горах гигантскую армию, которую собирается бросить на нас.

— Тогда мы обречены, — прошептала Пони.

— У нашего врага есть еще один союзник, — продолжал Эвелин, глядя на Элбрайна. — Призрак человека, которого ты убил, защищая меня.

— Карающий Брат.

Эвелин кивнул.

— На самом деле его зовут Квинтал, — объяснил он; слишком нелепо звучал сейчас высокопарный титул бывшего монаха. — У нас с ним произошла схватка, но до этого мы немного поговорили. Так вот, ему многое известно о нас — и в частности о тебе и Пони. Например, он знал, что во время нашей встречи вы сражались в долине, и заявил, что вас обоих там ждет смерть.

— Выходит, это действительно была ловушка, — произнес Джуравиль.

— Похоже на то, — согласился Эвелин. — Они знали, как заманить вас… по крайней мере вас двоих, — добавил он, обращаясь к Элбрайну и Пони.

— Но откуда? — спросила Пони. — Карающий… Квинтал не мог знать, что эта долина дорога нам.

— Может, этот призрак бродил среди нас, — послышался голос с ближайшего дерева.

Все повернулись и увидели сидящую на ветке Тантан.

Это казалось весьма правдоподобным, но Эвелин возразил, что почувствовал бы присутствие духа Квинтала, если бы тот оказался поблизости.

— А может, не один Квинтал переметнулся на сторону тьмы? — спросил он.

То есть среди них есть предатель? Трудно было предположить что-либо ужаснее, и не только потому, что само существование отряда зависело от полного соблюдения их тайны. Может быть, хуже всего было то, что в сознании Элбрайна — и, конечно, всех остальных — родились подозрения, одно ужаснее другого. Наконец, поймав себя на том, что задается вопросом, можно ли доверять кентавру, Элбрайн сказал себе, что этот путь ведет в тупик.

— У нас нет оснований строить такие предположения, — твердо заявил он. — Может, это и впрямь призрак Квинтала. Или, может, поври хитрее, чем мы думаем. Не исключено также, что они захватили пленников и под пытками вырвали у них признания.