Роберт Сальваторе - Дух демона

Мне страшно, дядя Мазер. Не за себя, а за всех добрых людей, что живут на свете. Из Барбакана мы с Пони двинулись на юг. Сердца наши полны глубокой печали, хотя в них теплится и надежда. Эвелина, Тантан и Смотрителя больше нет в живых. Но я был уверен, что, уничтожив дракона, мы избавили мир от тьмы.

Я ошибся.

Восседая на спине Дара, мы движемся на юг — в более гостеприимные края. Так я думал и так говорил, убеждая Пони, чьи сомнения были куда сильнее моих… В действительности же мы не успеваем считать гоблинов, попадающихся нам на пути! Их тысячи, дядя Мазер. Десятки тысяч. Да не одних, а с десятками фоморийских великанов и сотнями кровожадных поври вдобавок, нам с Пони пришлось две недели добираться до прилегающих к Дундалису мест и не менее дюжины раз вступать в схватки. И везде нам встречались только враги, успевшие создать надежные укрепления и использующие руины трех городов в качестве своих опорных пунктов для дальнейших злодеяний. Прежде чем отправиться в Барбакан, мы сформировали штурмовой отряд под командованием Белстера О'Комели и условились, что они пойдут, на юг. Молю Бога, что они туда и двинулись. Но нынче землю окутывает такая густая тьма, что, боюсь, никакое место не сможет считаться безопасным.

Мне страшно, дядя Мазер, но клянусь тебе: каким бы тяжким ни становилось положение, я не предам своей надежды. Ее от меня не сможет забрать ни демон-дракон, ни гоблины, ни все зло, какое есть в мире. Надежда приносит силы, и Ураган — мой меч — способен разить без промаха. Надежда позволяет мне постоянно изготавливать новые стрелы взамен тех, что десятками застревают в сердцах гоблинов; хотя в результате моих усилий число этих тварей, похоже, ничуть не уменьшается.

Надежда, дядя Мазер, — вот в чем секрет. Думаю, мои враги не обладают ею. Они слишком корыстолюбивы, чтобы понять смысл жертвы, которую мы приносим в надежде, что она не напрасна. Мы верим, что у тех, кто придет после нас, жизнь будет легче и лучше. Поскольку враги лишены оптимизма и умения смотреть в будущее, они зачастую легко впадают в уныние и погибают в схватках.

Я твердо усвоил: не имея надежды, невозможно быть человеколюбивым.

Я продолжаю надеяться и сражаться, и каждой битвой напоминаю себе, что моя позиция — отнюдь не глупость. Пони становится все искусней в обращении с камнями, и вызываемые ею магические силы просто неописуемы. Вдобавок наши враги при всей их численности более не ведут каких-либо согласованных боевых действий. Демон-дракон мертв, а значит — нет и силы, управляющей ими. Мне уже доводилось видеть, как гоблины воюют друг с другом.

День мрачен, дядя Мазер, но я еще не теряю надежды увидеть просвет в облаках.

Элбрайн Виндон

Элбрайн Виндон подхватил складной деревянный стул и свое драгоценное зеркало и двинулся к выходу из небольшой пещеры. Откинув одеяло, закрывавшее вход, он несколько раз моргнул, с удивлением обнаружив, что утро давно уже наступило. Кому-нибудь другому, столь же рослому и мускулистому, как Элбрайн, было бы непросто вылезти из пещеры, но он легко и проворно выбрался оттуда. Это проворство он приобрел за годы обучения у маленьких эльфов из Кер'алфара.

Не спала и спутница Элбрайна по имени Джилсепони, или просто Пони. Она свернула постель и теперь собирала утварь, готовясь в путь. Громадный Дар при виде Элбрайна заржал и забил копытами. Вид этого жеребца наверняка заворожил бы многих. Дар был высоким, но отнюдь не долговязым, с сильной мускулистой грудью. Кожа, обтягивающая его мускулы, была такой черной и такой гладкой, что блестела даже в сумерках. В глазах коня светился незаурядный ум. Безупречность черной масти несколько нарушали ослепительно белая полоса на лбу и белые манжеты на задних ногах. В середине груди Дара красовалась бирюза. Самоцвет был вставлен магическим способом и являлся связующей точкой между конем и Элбрайном.

При всем великолепии Дара Элбрайн почти не обратил на того внимания, поскольку взгляд его, как часто бывало, застыл на Пони. Подруга детства и жена в его теперешней взрослой жизни, она была младше Элбрайна на несколько месяцев. Ее густые золотистые волосы, ниспадавшие на плечи, впервые за много лет отросли длиннее его русой копны. Утро было пасмурным, но это едва ли могло притушить сияние огромных синих глаз Пони. Элбрайн знал: Пони — его сила, светлое пятно в этом мрачном мире. Ее энергия, равно как и способность улыбаться, казались безграничными. Пони не пугали никакие неожиданности, ничто не могло заставить ее застыть от страха. Что бы ни случилось, она продолжала действовать методично и решительно.