Роберт Сальваторе - Демон пробуждается

Он быстро вскочил на ноги. Внезапно что-то стукнуло его по плечу, первый раз едва ощутимо, зато второй — с такой силой, что он отлетел в сторону и стукнулся о ствол дерева. Ошеломленный, Элбрайн с трудом поднялся на ноги и оглянулся.

Казалось, надежды на спасение нет: держа в руках дубинку размером с тело мальчика, в его сторону вышагивал великан. Одновременно за спиной послышался топот; Элбрайн понял, что это бегут остальные четыре гоблина.

Он затравленно оглянулся. Некуда бежать, негде укрыться. Ухватившись за ствол дерева, он ждал приближения великана. Когда тот оказался в одном шаге от него, Эл-брайн прыгнул вперед, пытаясь сбить его с толку неожиданным ударом. Он яростно колол великана мечом где-то на уровне коленей, а потом, перекувырнувшись, попытался проскочить у него между ног.

Но великан не в первый раз сражался с мелким народцем и знал, что они часто прибегают к этому приему. Он свел колени как раз в тот момент, когда Элбрайн находился между ними, сжав его с такой силой, что мальчик едва не задохнулся. Элбрайн попытался снова нанести монстру удар, но тот стиснул ноги еще сильнее, и Элбрайн застонал. Повернув голову набок, он увидел, как дубинка великана взметнулась вверх, чтобы опуститься ему на голову.

Неужели это конец? На Элбрайна накатила предательская слабость, но, преодолевая ее, он снова нанес великану несколько ударов мечом, со всей силой, на какую был способен. И закрыл глаза.

В воздухе возник странный жужжащий звук. Хватка великана ослабла, Элбрайн плюхнулся на землю, вскочил и отбежал на несколько шагов. Жужжание не смолкало. Что это, пчелы? Мальчик инстинктивно замахал рукой, тут же почувствовал укус и вскрикнул.

Обернувшись, он увидел, что великан подпрыгивает и размахивает руками, молотя ими по воздуху. Чуть дальше точно так же отплясывали четыре гоблина. А потом они рухнули на землю.

— Что это? — недоуменно спросил Элбрайн.

Красные точки, словно сыпь, покрывали лицо и руки великана. Подобравшись к нему поближе и внимательно разглядев укус на своей руке, мальчик понял, что это были не пчелы, а что-то вроде дротиков или крошечных стрел; ничего похожего ему видеть не доводилось.

Огромное множество крошечных стрел жужжали в воздухе вокруг него!

Но, похоже, остановить великана они были не в состоянии. С ужасным душераздирающим ревом он ринулся вперед, подняв свою дубину. Элбрайн, жалкий и беспомощный по сравнению с ним, тоже поднял свой меч, хотя было очевидно, что ему не отразить столь мощный удар.

Но тут последовал новый залп. Туча дротиков, чем-то и впрямь напоминающих пчел, обрушилась на лицо и горло великана. Тот зашатался, а дротики продолжали впиваться в его тело один за другим. В конце концов поток дротиков ослабел, и великан, пошатываясь, снова двинулся вперед, все еще рассчитывая добраться до своей жертвы. Но, сделав всего пару неуверенных шагов, рухнул на землю, захлебнувшись собственной кровью.

Элбрайн, однако, этого уже не видел: он упал, потеряв сознание.

Брат Эвелин с трудом прокручивал рукоятку; при каждом повороте дерево издавало жалобный стон. И когда только эта бадья покажется из колодца?

— Шевелись! — прикрикнул на Эвелина Квинтал, один из его бывших одноклассников, в паре с которым Эвелин теперь трудился.

Класс разделили на пары по датам рождения; Эвелин и Квинтал оказались вместе исключительно потому, что родились на одной и той же неделе, а никак не по принципу совместимости — физической или эмоциональной. Напротив. Их несхожесть буквально во всем просто бросалась в глаза. Квинтал был самым низким в классе, а Эвелин одним из самых высоких. Оба отличались крепким телосложением, но Эвелин выглядел неловким и неуклюжим, а Квинтал — мускулистым, атлетически сложенным.

По темпераменту они тоже заметно различались: Эвелин спокойный, выдержанный, а Квинтала магистр Сигертон, их классный наставник, не без оснований частенько называл «фейерверком».

— Ну, скоро, наконец? — спросил Квинтал.

Эвелин сделал глубокий вдох и принялся вертеть ручку быстрее.

Квинтал недовольно фыркнул; он-то уж точно к этому времени достал бы бадью, и они оба отправились бы обедать. Но сейчас была очередь Эвелина, и наставники строго следили, чтобы все делалось как положено. Если бы, к примеру, Квинтал попытался помочь товарищу, не исключено, что оба остались бы без обеда.

— Какой он нетерпеливый, — заметил магистр Джоджонах.