Наталья Ткаченко - Принцесса. Пособие по выживанию (СИ)

— Вот!

— Где? — не поняла я, обозревая свисающие с вешалки тряпочки.

— Да вот же, платье!

— Где? — снова не поняла я, потом добавила: — Над ним, что, стая бешеных кошек поработала?!

Алила недоумевающе посмотрела на вешалку, потом расхохоталась и сказала:

— И правда, похоже! — она снова расхохоталась, согнувшись пополам. — Но тем не менее, это не просто платье, это последний писк моды!

Она приложила тряпочки к себе, расправила, и я поняла, что это и правда платье — там, где оно ЕСТЬ.

— Последний писк моды, говоришь? — в сомненьях сказала я, потом представила ЭТО на себе и подскочила в ужасе: — Ни за что! Иначе это будет МОЙ последний писк!

Алила рассмеялась, отшвырнула его прочь, в раздумье поблуждала пальчиками по вешалкам, выхватила алое платье и приложила ко мне:

— Тебе идёт!

— А где у него спина? — немного обалдело спросила я. — И если уж на то пошло, передняя половина юбки!

— А зачем? — искренне удивилась Алила.

— Затем! — воскликнула я. — Я замёрзну! — и под новый приступ хохота у Алилы сказала: — И такое открытое платье будет шикарно смотреться на тебе, но никак не на мне!

— Ладно, — платье отправилось вслед за предыдущим. — То есть, что-нибудь достаточно закрытое, с длинной юбкой…

— И не очень яркое, — вставила я.

— И не очень яркое, — повторила она в раздумье, и тут же мгновенно оживилась: — Нашла!

Она извлекла из ряда вешалок одну, на которой висело вполне подходящее тёмно-розовое платье. Алила приложила его ко мне, скинула некий предмет гардероба с зеркала и мы согласно посмотрели на моё отражение.

— Смотри, как тебе идёт цвет! — восхитилась Алила, и я не могла с ней не согласиться. — Мне он никогда особо не шёл, я даже, по-моему, не носила это платье. Так, давай, примеряй! — она вручила мне вешалку с платьем и в радостном ожидании уставилась на меня. Я собрала все силы духа и сказала:

— Отвернись, пожалуйста, а то я смущаюсь.

— Конечно! — подозрительно быстро согласилась она. Мне бы тогда насторожиться, но я, доверчивая душа, стала раздеваться.

— Кстати, у меня сегодня новое платье, мне его недавно сшили, я его ещё никуда не надевала! — объявила Алила, доставая что-то чёрное и поблёскивающее из хрустящего пакета и скидывая одежду. Я скромно потупилась и занялась своим платьем.

Алила честно подобрала мне ДОСТАТОЧНО закрытое платье — декольте хотя бы не стремилось упорно к талии, а разрез сбоку на юбке смотрелся совсем уж невинно по сравнению с предыдущими вариантами. Даже золотая шнуровка (в тон отделке), весьма слегка прикрывающая спину, оказалась в тему, не говоря уж о том, что у платья были полноценные длинные рукава. Шнуровка и открыла мне глаза: я как раз продевала её в сотое колечко, чтобы не просить Алилу потом помогать из опасения вызвать этим новые домогательства, как мне захотелось посмотреть на новое платье Алилы. Ни о чём не подозревая, я подняла глаза… и укоризненно воскликнула:

— Алила!

Нет, конечно, она выполнила своё обещание и отвернулась. К зеркалу. И радостно обозревала моё отражение. Я срочно приложила к себе платье.

— Да ладно тебе, я почти ничего не увидела. Надо это исправить! — весело улыбнулась она, разворачиваясь и кошачьими шагами подбираясь ко мне. В чёрном, поблёскивающем серебром облегающем платье она была великолепна и напомнила мне грацией и видом пантеру. Тут я весьма вовремя заметила, что из всех мест в комнате, чтобы сесть, я выбрала именно кровать! Под шикарным балдахином, и таких размеров, что на ум сразу пришло выразительное наименование "траходром". Алила лёгким движением оказалась рядом, я почувствовала себя загнанной невинной ланью, бедным пушистым зайчиком, добычей, в общем, а тут ещё Алила сладко улыбнулась и прыгнула на меня. Нужно ли говорить, что платье едва не было вырвано из моих рук (я вцепилась в последнюю преграду мёртвой хваткой), а Алила оказалась настолько близко, насколько возможно — на мне!

— Алила, — смущённо пискнула я, пытаясь выбраться и, видимо, равняясь цветом со своим новым платьем. Но её это только порадовало — она ТАК мне улыбнулась, что я почувствовала, как запылали уши. Я стала срочно придумывать что-нибудь, на что она не смогла бы найти достойного возражения, но в голову ничего не шло, кроме ставшего уже припевом: "Я люблю Адрея!" (ну-ну, подействует, размечталась!) и "Отпусти меня!" (послушается она, как же!).

— Ты такая лапочка, — прошептала Алила мне на ухо и, воспользовавшись моим замешательством, прижалась ещё теснее, хотя мне казалось, что уже некуда. Да, может, это для неё нормально — но я-то сейчас умру от смущения!