Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

— Ты знаешь лорда Нирина?

— А как же, он королевский чародей.

— Чародей?!

На мгновение Налии показалось, что ее сердце остановилось. Чародей! И настолько могущественный, что служит самому королю!

— О, да! Он спас жизнь короля Корина в Эро и увез его до того, как пленимарцы смогли захватить его величество в плен.

Налия подумала над этим, сложив вместе слова Томар и появление грязного всклокоченного человека в своей спальне прошлой ночью. «Да он просто сбежал, этот мой новый король. Потерял столицу и сбежал. И кроме меня, жены ему не найти!»

Эта горькая мысль, как ни странно, пролилась бальзамом на ее раны. Налия нашла в себе силы не закричать и не броситься на Нирина, когда позже тем утром он пришел к ней, чтобы проводить к жрецу.

У нее не было настоящего подвенечного платья. Она просто надела лучшее из того, что у нее было, и наспех приколола к волосам фату, которую сделала для нее Томар. Даже венка свадебного не было. Томар принесла ей скромный веночек, сплетенный из колосьев пшеницы.

Ни веселых гостей, ни музыкантов тоже не пригласили на эту свадьбу. Люди, вооруженные мечами, проводили ее в просторный зал. Через узкие окна струился полуденный свет, но от этого тени становились лишь темнее и гуще. Когда глаза Налии привыкли к полутьме, она увидела, что гостями на ее свадьбе были солдаты и слуги. Жрец Далны стоял у очага, а рядом с ним собрались несколько молодых вельмож, компаньоны.

У Налии не было отца, который повел бы ее к алтарю, поэтому замуж ее выдавал Нирин, и ей оставалось лишь повиноваться. Когда слова благословения были произнесены и Корин снял со своего пальца драгоценное кольцо и надел его на палец Налии, она поняла, что стала его законной супругой, принцессой Скалы.

Позже, когда начался скудный пир, ей представили компаньонов. Лорд Калиэль был высок и светловолос, с добрым и немного печальным лицом. Лорд Лута оказался почти мальчиком, неуклюжим и немного наивным, но с такой открытой улыбкой, что Налия невольно улыбнулась в ответ. Его оруженосец, кареглазый Бареус, был таким же симпатягой, как его господин. А вот двое остальных компаньонов, лорд Албен и лорд Урманис, в точности соответствовали ее представлениям: красивые и надменные, они даже не пытались скрыть отвращения, которое чувствовали при взгляде на ее некрасивое лицо. Даже оруженосцы у них были высокомерными.

Наконец Корин представил ей своего наставника в боевом мастерстве, седого старого воина Пориона. Этот человек держался вежливо и уважительно, но сам больше напоминал простого солдата, хотя Корин и обращался к нему с предельным почтением. Все эти люди, как и волшебники Нирина, казались довольно странным окружением ее молодого мужа. Налия размышляла об этом, вяло ковыряя ножом кусок жареной баранины.

Когда обед закончился, Налия снова осталась одна в башне до самой ночи. Томар умудрилась отыскать в этом ужасном месте ароматические масла и духи. Она приготовила брачное ложе Налии, а потом исчезла.

Налия лежала неподвижно, как труп. Она не обманывала себя и ясно осознавала свой долг. Однако, когда дверь наконец открылась, вошел не Корин, а Нирин. Он встал возле кровати.

— Ты! — прошипела Налия, сжимаясь под одеялом. — Ты подлый изменник! Предатель!

Нирин улыбнулся и сел на край кровати.

— Ну-ну… Стоит ли так разговаривать со своим покровителем, дорогая?

— Покровителем? Да как у тебя язык поворачивается говорить такое! Если бы у меня был кинжал, я бы вонзила его тебе в сердце, чтобы ты почувствовал хоть часть моей боли!

Нирин покачал головой, и его рыжая борода блеснула в свете свечей. А ведь когда-то этот цвет казался ей прекрасным!

— Я спас тебе жизнь, Налия, ты ведь должна была умереть во время королевских чисток. Твоя мать и весь ее род были убиты, но я защитил и вырастил тебя, и теперь ты стала супругой короля. Твои дети будут править Скалой. Разве это предательство?

— Я любила тебя! Доверяла тебе! Как ты мог… я поверила, что ты мой возлюбленный, хотя ты даже не думал оставаться со мной!

Она уже плакала и ненавидела себя за слабость.

Нирин протянул руку и пальцем поймал одну из ее слезинок. И поднес каплю к свече, восхищаясь ею, как редкой драгоценностью.

— Должен признаться, я проявил небольшую слабость. Но ты была такой милой, такой привлекательной малышкой… И если бы Корин нашел себе подходящую невесту, то — кто знает? Я мог бы приберечь тебя для себя.

И снова гнев осушил ее слезы.