Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

— Я буду хорошей матерью нашим детям, мой господин.

«Может быть, — подумала при этом Налия, — я даже сумею полюбить его в конце концов».

Ки покидал Афру без сожаления. Ведь встреча с оракулом не успокоила Тамир, а только больше растревожила ее. Королева почти все время молчала, когда они собирались в путь и выезжали из Афры; впрочем, тяжелая и опасная дорога требовала слишком много внимания, так что им было не до долгих бесед. Но Ки чувствовал ее глубокую грусть.

Он понимал, что причина ее печали не только в разочаровании от встречи с оракулом. Он сам расстроил Тамир своей неловкостью, причинил боль им обоим. Каждую ночь ему снились их неуклюжие поцелуи, и Ки просыпался уставшим и виноватым.

А в тех редких случаях, когда поцелуй во сне доставлял ему удовольствие, Ки наутро просто умирал от стыда. В такие дни, наблюдая, как Тамир умывается у ручья и расчесывает волосы, Ки страстно желал, чтобы вернулось безоблачное время их детства. Ведь в те счастливые годы не существовало никаких сомнений, никаких недомолвок. Он мог смотреть на Тобина и касаться его, не чувствуя смятения в душе. Ки не сомневался в том, что они любят друг друга, только это была не та любовь, какой хотела и заслуживала Тамир.

Но все это Ки скрывал в тайниках своей души, понимая, что ей нужен сильный друг с ясным умом, а не слезливый нытик вроде придворных поэтов. Несмотря на все его старания, их разговор в ту ночь в гостинице все же был услышан посторонними ушами, и это тревожило Ки. Впрямую никто ни о чем не спрашивал его, но он видел, как компаньоны наблюдают за ними.

Аркониэль удивил Ки. Да, он все еще горевал из-за изгнания Айи, но, казалось, его отношения с Тамир никогда еще не были столь доверительными. Каждый день Аркониэль скакал рядом с ней, рассказывая о своих волшебниках, об их магии и о новой столице, строительство которой задумала Тамир. Она и раньше говорила Ки о том месте на западном побережье, которое явилось ей в снах, но теперь кое-что изменилось. Какая-то часть видения, дарованного ей в Афре, похоже, всецело захватила ее воображение, а Аркониэль с жаром поддерживал ее планы, несмотря на возможные препятствия к их осуществлению.

Трудности не пугали Ки. Он знал лишь то, что грусть исчезала из глаз Тамир, когда она говорила о новом городе, мечтая сделать его еще более великолепным, чем Эро. В такие минуты у нее было такое же одухотворенное лицо, когда она работала над новым рисунком для кольца или нагрудных лат. Она всегда становилась счастливой, когда собиралась создать нечто новое.

Аркониэлю пришлось много путешествовать, и с не меньшим увлечением, чем о магии, он рассуждал о сточных трубах и дренажных системах. Саруэль рассказала Тамир о городах Ауренена, о изобретениях, которые они использовали для вентиляции зданий и их обогрева. Ауренфэйе особенно много внимания уделяли всему, что относилось к купанию. Они выделяли для этого целые помещения, куда подводили нагретую воду, и устраивали там подъемные полы, обогреваемые снизу. В больших зданиях ауренфэйе строили купальни, в которых могла разом окунуться целая толпа народа. Они даже дела вели, не вылезая из воды.

— Ваш народ, наверное, только и делает, что купается, — с усмешкой заметила Уна.

— Да, купаемся мы чаще скаланцев, — сухо ответила Саруэль. — И не только ради чистоты, но и ради бодрости духа. Ванна с массажем и целебными травами весьма полезна для здоровья. По своему опыту могу сказать, что ауренфэйе не только пахнут лучше, но и здоровее других народов.

Никидес хихикнул.

— Ты хочешь сказать, что от нас воняет?

— Я просто говорю как есть. Тамир, когда ты начнешь строить свою новую столицу, ты, возможно, сочтешь полезным обеспечить купальнями всех ее жителей, а не только знать. Пошли своих строителей в Боктерсу, пусть поучатся их методам. В Боктерсе живут самые искусные мастера.

— Я бы и сама туда съездила, если там все похожи на Солуна и его кузенов! — пробормотала Уна, и несколько компаньонов согласно закивали.

— О да, — улыбнулась Саруэль. — Они даже среди ауренфэйе считаются исключительно красивыми.

— Я обязательно отправлюсь в те края, — сказала Тамир с легкой улыбкой. — Разумеется, для того, чтобы научиться строить купальни.

Все весело засмеялись. Все, кроме Ки. Он помнил, как Тамир смотрела на прекрасного ауренфэйе. Тогда он пытался не замечать этого, но сейчас, услышав ее шутку, испытал новый прилив бешеной ревности. Ки попытался изгнать постыдное чувство из сердца, но понимал, что очень скоро Тамир придется выбирать мужа, и с этим ничего поделать нельзя. Он попытался представить ее будущего мужа — и не смог. Но когда она смотрела на Солуна, ему хотелось вышвырнуть красавчика из комнаты.