Кристианна Капли - Верни Мою Душу

— Закрой глаза, мышонок. Я покажу тебе, как создаются миры из теней.

А сперва была тьма. Сплошная непроглядная темнота, густая, холодная, бесконечная. Нигредо.

Вероника стояла посреди этого ледяного океана. На руке еще теплело прикосновение Люцифера, но самого Князя рядом не было. Мышонок будто ослепла и оглохла. Вокруг царила поистине оглушающая тишина. Вероника поднесла руку к глазам, но так и не смогла разглядеть её. Даже приблизительный контур.

Страх подкатил к горлу неприятным комом. Вероника почувствовала, как от поднимающейся паники у нее начинают неметь пальцы… Надо сделать вдох и выдох. Успокоиться.

— Ммм, — Вероника остро ощутила чужое присутствие за своей спиной. — Аппетитно… — кто-то осторожно провел кончиком пальца по нежной коже спины. — Я уже и подзабыл вкус твоего страха. Добавить немного боли, — холодные ладони сомкнулись на шее, — и получится восхитительный коктейль… Что скажешь?

Вероника прикрыла глаза.

— Ради этого ты меня сюда и привел?

Люцифер за ее спиной издал смешок и разжал пальцы со словами:

— Извини, — но ни капли раскаяния в его голосе не было, — не смог удержаться…

Он выскользнул из-за её спины, но Вероника не увидела его. Почувствовала только легкое дуновение, как у слабого ветра. Сделала шаг вперед и замерла, понимая, что лучше стоять на месте. Приглушенный голос Князя тем временем раздался неподалеку, но сразу же стих, раздавленный грубой свинцовой тишиной.

— В начале Бог сотворил землю и небо. Земля была безводна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог, — кто-то снова обхватил её запястье, приподнял осторожно руку — Вероника не сопротивлялась, — да будет свет. И стал свет, — он распрямил ладонь Вероники и провел ею по воздуху, оставляя за собой бледно-желтые следы-линии.

Мышонок изумленно выдохнула. Линии засветились ярче и расползлись золотыми змейками в разные стороны. От каждого прикосновения женщины их сталось все больше и больше — и тьма отступила.

Вероника разглядела себя, а потом и Люцифера. Тот стоял рядом, всё еще держа её ладонь в своих пальцах, и улыбался, глядя на уползающих всё дальше и дальше «змеек».

— Что дальше? — спросила у него.

Тот взглянул на мышонка.

— Смотря что ты хочешь…

— Море. Я хочу жить рядом с морем. Похожее на то побережье, где я была однажды. На Крите. Там была вода такого насыщенного синего цвета и… — а потом прервалась. — Забыла, что ты это и так знаешь.

— Знаю, — не стал лукавить Князь.

А потом снова сгустилась темнота, только поблескивали где-то змейки. Далекие-далекие огоньки зарождающегося мира. Кажется, еще немного — вот-вот погаснут. И тогда всё станет так, как было до их появления.

Люцифер молчал. Его гостья тоже.

Мрак подступил почти вплотную, и только, когда он коснулся щиколоток, Вероника внезапно осознала, что это вода. Морские волны, с ленцой накатывающие на берег. Темные и теплые. Поднявшейся ветер принес с собой соленый аромат, так любимый ею…

Люцифер сделал жест рукой, будто рисуя что-то в воздухе. И первобытная тишина лопнула, разлетевшись тысячами осколков. До Вероники донесся шум прибоя, плеск. Далекий и одинокий крик ночной птицы.

Вокруг всё еще царила темнота, но мышонок храбро зашагала вперед, чувствуя, как ласковая вода касается кожи, как проседает под ногами мелкий песок, как ветер проводит невидимыми пальцами по лицу…

Мрак выцвел. Потускнел, разбавленный золотистым светом. Обернувшись, она увидела и фигуру Князя, и возвышающиеся за ним деревья, словно бы сотканные из той самой первородной тьмы.

Ветер принес его слова.

— И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.

Яркие змейки собрались вместе и вытянулись в линию горизонта. Их золото померкло, поалело. Прошла секунда, вторая — и вскоре горизонт окрасился в нежно-розовые тона приближающегося заката. Робкий свет начинающегося утра сдернул черное покрывало ночи, обнажив почти законченную работу Люцифера.

Вероника стояла на берегу, впереди расстилалось серой, пока еще бесцветной гладью море. Вода была кристально чистая, и Вероника могла разглядеть белый песочек и мелких рыбешек, снующих туда-сюда. За ее спиной в окружении цветущих акаций стоял небольшой светлый дом с синими ставнями. В точности такой же, в котором она снимала комнату много лет назад… А если приглядеться, можно заметить, что от набережной уходит тонкая, посыпанная гравием тропинка, ведущая на пирс. Вдалеке, Вероника разглядела и маяк — крохотный огонек еще горел.