Джульет Маккенна - Северная буря

— А ты не боишься, что само присутствие столь отвратительных дикарей навсегда осквернило все эти острова? — Свободная рука Исея нащупала рукоять кинжала на поясе плетеной кожи.

Чейзенский кинжал-полумесяц не похож на плавно изогнутый клинок Дэйшей, вроде того, что дал мне отец.

Кейда заглянул ему в глаза.

— Не навсегда. Следы их нечестивого присутствия будут обращены в воду и рассеяны по волнам и по ветру.

Равно для воздаяния и для очищения; ради тех невинных, которых они умертвили, ради всех деревень, которые сожгли в своем гнусном буйстве.

— Мой господин, может, поешь немного? — Борха нарушил тягостное молчание, щелкнув пальцем в сторону внимательно наблюдающих за происходящим красавиц. Одна из девушек незамедлительно поднесла ломтики засахаренных плодов лиллы, разложенных на лепешках из сваренного на пару соллера, блестящих от меда.

— Спасибо, нет, — Кейда улыбнулся, смягчая отказ. — Мы проплыли мимо бочек с моллюсками, и это лишило меня аппетита. Скажи мне, ныряльщики правы? Мы скоро увидим добрый урожай жемчуга для владения Чейзен?

— Еще только начало, мой господин, но — да. Думаю, предстоит поистине великолепный по своей урожайности год. — Борха улыбнулся широко и располагающе.

— Пойдем и поглядим сами, — Кейда покинул шатер и зашагал к грубым навесам, укрывшим островитян, просеивавших жемчуг, уже отобранный у замыкающихся в раковинах моллюсков. Старейшина поспешил за ним; следом за ними устремились и остальные островитяне.

Давайте все глядеть в будущее и надеяться, что оно благодатно. Давайте не вспоминать захватчиков, которые в уходящем году принесли разрушение и смерть. Давайте не возвращаться мыслью к бедствиям, в ходе которых ваш прежний властитель Чейзен Сарил умер в изгнании. Давайте не гадать, каким образом слухи о моей смерти оказались ложными, и не перебирать в памяти события, которые поставили меня над вами как вашего нового вождя.

Давайте не вопрошать, почему для меня оказалась закрыта дорога в мой дом к семье и во владение Дэйш, править коим я рожден.

Борха подтянулся на уровень локтя Кейды.

— После того как мы начали нырять, наши бочки наполнились буквально за несколько дней. Ко вчерашнему дню моллюски уже достаточно сгнили для того, чтобы опорожнить бочки. Первый улов жемчуга превосходен, есть немало раковин, на которые следует взглянуть повнимательнее.

Он указал на корзины, полные темных крапчатых овалов, возле которых, скрестив ноги, сидели на выцветшей ковровой дорожке песчаного цвета старики.

— Мой господин, — один из них узнал Кейду. Его волосы и борода были белы, отчего резко выделялись на фоне кожи, сморщенной и темной, точно высушенная на солнце ягода. Он неспешно изучал пустую раковину, остро заточенный нож парил вокруг внушительных размеров нароста, разбившего радужное поле перламутра, столь схожего переливами с рожденной здесь жемчужиной. Кейда невольно задержал дыхание, когда старик провел тонкую линию вокруг этой выпуклой шишки.

Не ахти какой, но все-таки знак. Найдет ли он жемчуг? Или это просто одно из вместилищ вонючей черной слизи?

Старик ввел в перламутр острую сталь, и выпуклость лопнула, явив безупречный молочный шар, покатившийся на дно раковины.

— Чистить нужно тщательно.

Бережно переложив жемчужину в устланный хлопком ящичек, он взял другую раковину из корзины и всмотрелся в вырост из трех жемчужин-полумесяцев, упрямо прильнувших к одному краю.

— Их здесь полируют? — Кейда двинулся к навесу, прикрывающему мужчин и женщин, тщательно удаляющих нечистоты с блестящих жемчужин, которые они держали внутри кусочков мягкой оленьей кожи: на предплечьях у них мерцала жемчужная пыль.

— И просверливают, мой господин, — Борха подобострастно поклонился, одновременно указывая на палатку чуть поодаль, где самые искусные работники изучали жемчуг через линзы или помечали их кронциркулем, который макали в ламповую сажу.

Когда вождь приблизился, он заметил, что один человек уже просверлил большую серебряную жемчужину и, вынув ее из влажного кожаного лоскута, вложил в выемку деревянной колодки, зажатой у него между колен.

Ловко перевернув жемчужину, работник приставил тонкий, как игла, кончик орудия к пометке сажей, а верхний кончик орудия вставил в отброшенную раковину. И стал водить своим луком взад-вперед, сперва медленно, затем все быстрее, и тетива вращала сверло со стальным кончиком.