Светлана Зорина - Снежная Принцесса

Ганс хотел взять всю вину на себя, но к вечеру удалось задержать его сообщника и однокурсника Джона Тайлера. Оба клялись, что никаких останков они в гробах не обнаружили. Возможно, тела детей похитил кто-то другой.

— Или они растаяли, — развёл руками начальник ГПУ. — Я уж не знаю, что и думать. У меня такое чувство, что эти парни не врут. Уж если они всё равно попались, то зачем им скрывать тела? Одежду покойных они вернули, и это действительно оказалась та самая одежда, в которой детей похоронили. Эти двое даже согласились пройти проверку на детекторе лжи с применением амитилона. Её назначили на завтрашнее утро.

Проверка доказала, что осквернители могил говорят правду. А по городу уже ходил спецвыпуск ортодоксальной газеты «Голос истины». Там рассказывалась страшная сказка о колдунах, которые насылают на детей ледяную болезнь, а потом извлекают их из могил, где умершие якобы заканчивают своё превращение в ледяных демонов. Эти ледяные демоны или живые мертвецы пока где-то затаились, а вскоре наводнят город и будут всех убивать. А самих их убить невозможно, поскольку они и так уже мертвы.

— Надо же, у этих святош, оказывается, есть воображение, — язвительно заметила Илана. — Значит, они не безнадёжны.

— Да тут и воображения никакого не надо, — усмехнулся Мартин. — Достаточно порыться в старинной фантастике… Кстати, я нашёл в интернете кое-какие работы твоего отца. Давай покажу. Отвлекись хоть немного от всего этого кошмара.

Мартину удалось выяснить, что после гибели Дэвида Эллингейма его друзья пристроили около десятка его работ в частную галерею Хидео Накамура, ныне проживающего на Шеоле — одной из самых отдалённых планет Федерации.

— Дела Накамуры идут неважно, и он собирается распродавать свою коллекцию, потому и рекламирует её через интернет. Можешь хоть сейчас связаться с ним и договориться о цене. У него девять картин твоего отца. Дэвид Эллингейм был талантлив. Ему не хватало техники, но ведь это дело наживное, а он умер совсем молодым.

И Мартин тактично удалился, оставив Илану наедине с творениями давно умершего молодого художника, благодаря которому в её жилах текла снежная кровь.

«Странно, — подумала девочка. — Ведь у него-то кровь была красная… Иланы и люди совершенно совместимы, могут иметь потомство, а эти потомки могут иметь как голубую кровь, так и красную — в зависимости от того, чьи гены в данном конкретном случае одержали верх — илана или человека. Наверное, моя кровь отчасти человеческая, но всё же она голубая. Я почти стопроцентная илана. А он был почти стопроцентный человек. Снежная кровь в нём почти не сказалась…»

Но глядя на картины своего отца, Илана поняла, что снежная кровь не сказалась в нём только внешне. Божественная кровь, как называли её юты, была сильна. Она наделила Дэвида памятью, порождающей в его сознании дивные образы, объяснения которым, наверное, не находил даже он сам. Знал ли он, почему ему так хочется писать эти странные зимние пейзажи — серебряные от инея хвойные рощи, снежные равнины, сверкающие в холодном лунном свете гранёные шпили ледяных дворцов… И прекрасных беловолосых людей с сумеречно-синими глазами. Впрочем, одного из них Дэвид написал среди пейзажа, напоминающего скорее этот мир, чем Айсхаран. Прекрасный подросток с длинными белыми локонами, одетый в свободный голубой плащ, скрывающий очертания его фигуры, стоял у входа в роскошную гробницу. Изображённый на картине некрополь походил на старинное гаммельское кладбище, где была усыпальница германарских королей. В левой руке подросток держал белую лилию, а в правой меч, сияющий, словно алмаз при ярком лунном свете. Ледяной меч… Лилия тоже светилась, но слегка. Картина называлась «Демон смерти», правда, рядом с названием стоял знак вопроса. Следовательно, владелец картины назвал её сам, предположив, что именно хотел изобразить автор. Вряд ли владельцу удалось разгадать замысел художника. Впрочем, Илана тоже не поняла, что хотел сказать этой своей картиной Дэвид Эллингейм. Её отец, которого она не знала. И не узнает никогда.

Илане всю ночь снились красивые зимние пейзажи, сменяющие друг друга, словно кадры кинофильма. Потом она вдруг оказалась в одном из этих кадров — посреди снежной равнины, освещённой серебристым, мерцающим светом звёзд, которые были так низко, что, казалось, можно достать их руками. Они сверкали всё ярче и ярче, двигались по тёмному небосводу, складываясь в созвездия в виде зверей. Был здесь и огромный кот, играющий голубым осколком. Он поймал его передними лапами и бросил вниз, Илане. А мгновение спустя сам оказался рядом с ней — красивый крупный кот, похожий на снежного барса, только совершенно белый, без пятен. Именно такой зверь был изображён на щите снежного короля с картины Мартина. Огромный кот вопросительно посмотрел на Илану, потом поднял морду и тихо зарычал. Илана тоже посмотрела вверх и увидела ледяной корабль, медленно плывущий среди звёзд. Корабль, готовый к атаке… Заснеженная равнина исчезла. Илана оказалась на аллее старинного некрополя. Надгробные статуи настороженно следили за ней из-за деревьев, вздымающих к небу белые от инея ветви. А высоко в небе висел корабль. Он был уже здесь.