Светлана Зорина - Валеска, воевода леса

© Светлана Зорина, 2016

ISBN 978-5-4483-2730-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В лесу темнеет быстро – к тому моменту, когда Валеска, окончательно обессилев, присела у корней гигантской ели, сумерки уже сгустились настолько, что на расстоянии вытянутой руки впереди нельзя было четко разглядеть тропу.

«Ну, вот и конец», – подумала она. – «Еще ночь, и я, наверное, умру прямо здесь. Потом мое тело найдут медведи, а потом про меня уже никто и не вспомнит».

Эта мысль показалась Валеске настолько печальной, что она даже всхлипнула, но заплакать всерьез не получилось. Когда тебе пятнадцать лет, и ты пять дней провел один в диком лесу – это уже само по себе сильное приключение, какие уж тут слезы. Кроме того, всерьез поверить в то, что она так и умрет здесь, среди мхов и травы, никем не найденная, не получалось. И очень болела нога.

Валеска осторожно сняла правый сапог с рваной подошвой. Снимать гетры она побоялась – толстая овечья шерсть пропиталась кровью и присохла к ране, которая противно ныла и, кажется, слегка пульсировала.

«Нужен костер», – подумала Валеска и натянула сапог обратно.

Костер разгорался плохо, ползущий по земле ветер так и норовил задуть слабое пламя. Когда же огонь немного окреп и весело захрустел хворостом, Валеска вспомнила, что у нее совсем не осталось ни воды, ни пищи. Она сжалась в комок, стараясь как можно ближе придвинуться к костру, и подсунула под голову пустой дорожный мешок. Ее бил легкий озноб, но она почти не замечала его. Голова становилась ватной.

«Если я доживу до утра и смогу идти, нужно будет попытаться вернуться назад», – успела подумать Валеска перед тем, как уснуть.

Она спала чутко, то и дело вздрагивая и просыпаясь, не понимая, во сне она вздрагивает или наяву. Кто-то осторожно подошел к ней и ласково погладил по голове. Девочка приоткрыла глаза и увидела лицо склонившейся над ней женщины. У нее было смуглое лицо, длинные темные волосы и раскосые, обрамленные длинными ресницами глаза. Она смотрела на Валеску и печально улыбалась.

Бедная девочка, – сказала женщина. – Бедная моя малышка.

Кто ты? – хотела спросить Валеска, но не услышала собственного голоса. «Ага, значит, я сплю!», – подумала она. – «И все это мне снится».

Да, ты спишь, – женщина снова печально улыбнулась. – Я – Аргуна, живая душа леса. Я пришла помочь тебе.

Аргуна? Но я так редко и плохо молилась лесным богам, – Валеске стало очень стыдно. Она вспомнила, что в этом году ни разу не принесла к старой иве на Эльфовой поляне ни птичьего корма, ни соли для лосей и оленей. Аргуна снова погладила ее по голове.

Ты не выбирала свою судьбу, – сказала она. – И я не могу ее изменить. Но я позову на помощь. Спи.

Валеска хотела спросить, кого может богиня позвать на помощь ночью в лесу, но подул ветерок, и она проснулась по-настоящему. Лихорадка усилилась. Чахлый костерок потух, так толком и не разгоревшись.

«Приснилось», – подумала Валеска, – «Никто сюда не придет», – и с этой мыслью она снова задремала.

Через некоторое время ее опять разбудили шаги, голоса и хруст веток. Валеска открыла глаза, огляделась, но все вокруг причудливо плыло, и она так и не смогла понять, проснулась ли она на самом деле, или ей опять снится сон.

Над Валеской склонилось чье-то лицо.

«Откуда столько света и тепла? Кто-то развел огонь?», – хотела спросить она, но не смогла.

Валеска окончательно проснулась, когда уже рассвело. Где-то пели птицы. Ей было тепло и уютно – хотелось лежать так вечно. Чье-то теплое дыхание прошлось по щеке, и рядом всхрапнула лошадь.

Лошадь?

Валеска открыла глаза и села. Рядом, действительно, стояла лошадь – серая в яблоках, с белой гривой, очень красивая. Лошадь была привязана за удила к ветке дерева, под которым спала Валеска. Рядом догорал большой костер.

Ее плащ, промокший накануне после купания в болоте, сушился над огнем, подвешенный за капюшон к длинной палке. Сама Валеска была накрыта другим плащом – тяжелым, подбитым изнутри волчьим мехом. Ее сапоги стояли рядом, порванная подошва на одном из них за ночь была кем-то починена.

Валеска села и откинула плащ – ее раненая нога была аккуратно обернута чистой тряпкой и почти не болела.