Павел Блинников - Гамбит

Шеф встал и, поклонившись президенту, подошел к микрофону.

— Я приветствую вас солдаты! — сказал он. — Я не буду говорить больших речей. Вместо меня их скажут другие. Я просто обрисую вам план наших действий. Сегодня вечером мы выступим к границе Набира, и уже послезавтра дадим великий бой. Да нас немного. Да враг лучше вооружен. Но вы видели, что произошло вчера в столице? Повстанцам не помогло ни их оружие, ни численное превосходство. Они были повержены нами, и многие из них решил сегодня встать под наши знамена. И сейчас пусть скажет тот, кому мы обязаны этой победой. Он подарил ее нам вчера, и подарит послезавтра. Великий Шаман!

Хаба встал и поклонился шефу, так же как до этого тот поклонился президенту. Но когда он подошел к микрофону, я почувствовал, как вся армия затаила дыхание. Возможно многие из них слышали сказки про этого человека, вернее про того кого он изображал. Возможно, они услышали о нем только вчера. Но было очевидно, что все испытывают к нему уважение и страх. И было непонятно только чего они испытывают больше.

— Вы меня знаете неверные. — вместо приветствия, тихим голосом, начал Хаба. — Вы видели, на что я способен. Но не я делал все эти чудеса, я только проводник чужой воли. Воли духов. Я говорю с ними, и слушаю, что они мне отвечают. И сейчас они говорят, что мы победим. Если вы поверите в них. Если вы поверите в меня. Тогда быть может, вам не придется встречаться с предками раньше срока. Но если вы струсите, если потеряете веру, тогда их месть будет велика. Вы даже не можете представить себе насколько. Вам дан шанс. Шанс вспомнить свою веру. Веру ваших предков. Веру старых богов. Сделайте это, и мы победим.

Вся речь была произнесена настолько тихим и спокойным голосом, что всем пришлось прислушиваться затаив дыхание. Хаба смотрел на толпу как на какое-то стадо безвольных баранов. И никто не возмутился от его грубых слов. Напортив, все смотрели на Хабу с благоговением и слушали каждое его слово. И даже многие наемники внимали ему, открыв рот. И, похоже, серьезно подумывали о смене религии. Хотя далеко не все. Единственными кто остался безучастным к словам наших доблестных лидеров были наши дохлые солдаты, ну и я конечно. За всю свою жизнь я попадал вместе с шефом в передряги и посерьезнее этой. Хотя по масштабам она, наверное, была самой большой, по крайней мере, для меня. Но для всех этих людей чудеса не были привычным делом. Все они с великим удивлением воспринимали все что видели и слышали. Собственно для многих и война была делом далеко не заурядным, и они не так ее представляли. И теперь у миссионеров и проповедников появится серьезная работа, чтобы вернуть прихожан к истокам христианской или мусульманской веры. Но в конечном итоге это уже не наша проблема. У нас был клиент, и была задача, а остальное нас не касается. И хотя это может показаться жестоким, но на самом деле шеф действовал правильно. Как и всегда.

Нам всем отдали команду на построение, и мы стали медленно покидать стадион. У армии Мамбе не хватало машин, чтобы просто отвезти солдат к границе, так что большинству предстояло идти пешком. Благо, граница была не так уж и далеко. Максимум сутки пути, даже с остановками на отдых и ночлег. Но наша рота была все-таки самой элитной, и поэтому для нас выделили несколько грузовиков, на которые мы и погрузились. Предполагалось, что когда машины отвезут нас они приедут за следующее партией. Поездка не отличалась ни интересностью, ни весельем. Наемники все еще смотрели на меня как на врага народа, и на разговор не шли. Я уже понял, что разговорить их не получится, и просто задремал в кузове грузовика. И, несмотря на качку, смог хорошо отдохнуть. Проснулся я уже возле пограничного поста. Мы стали выгружаться и строиться. Малаев провел перекличку, но мое имя названо не было. Наверное, бедняга думал, что сможет меня этим задеть. Но ему, разумеется, ничего не удалось. Даже настроение у меня было отличное, и единственное о чем я волновался, что при такой горячей любви кто-нибудь выстрелит мне в спину. Или Малаев пошлет на заведомо смертельное задание. Хотя опять-таки волновало — сильно сказано, на мне стоял купол удачи, который я все время накачивал новыми вероятностями, так что попасть в меня из пистолета, или автомата никто не сможет. Ну а в рукопашном бою я одолею с десяток таких вот профессионалов. И поверьте мне это вовсе не бахвальство, я просто констатирую факт.

Следующие двадцать четыре часа можно описать двумя словами — скука смертная. Армия прибывала, машины ездили, все копошились думая, что занимаются важным делом. Хотя и дураку было понятно, что без поддержки шефа, или как думали все остальные, без поддержки Хабы, наша армия не выстоит и часа против неприятеля. Я же все последние сутки только ел, спал и бил баклуши. И еще сделал молниеносную вылазку в соседнюю деревню, и закадрил там местную негритяночку. Это оказалось гораздо проще, чем я поначалу думал. Но не стану рассказывать вам все аспекты моей личной жизни, а перейду непосредственно к описанию положения в Мамбе и Набире. Начну с Мамбе. У нас все шло по плану. Шеф, на правах главнокомандующего, поставил Набиру ультиматум — выдать всех мятежников, иначе мы объявим войну. Сам шеф, вместе с президентом, пока остался в столице, а вот Хаба приехал к нам и занимался в основном тем, что проповедовал и благословлял всех желающих, благо таких было немало. Наверняка шеф послал его сюда, чтобы тот распространял дух уверенности в нашей армии. Что касается мертвецов, то они пошли своим ходом и должны были подойти к началу войны. Так, по крайней мере, всем говорили, но я, поискав их Знанием, обнаружил нашу главную устрашающую силу в столице. Шеф решил дать им отдохнуть перед решающим боем. Короче говоря, все шло по плану и развивалось согласно представлениям шефа о стратегии ведения войны.