Павел Блинников - Семь Толстых Ткачей

— Так делай Фарит. А я не могу.

— Получается, я зря сделал тебя министром культуры Франции? Запрети этот показ!

— Я не могу Фарит! — Аннет тоже перешла на крик. — И что ты вообще так взъелся?! Подумаешь показ? Да про него все забудут через полгода!

— Никто про него не забудет, потому что его модели превосходны! Это может стать новой вехой в моде!

— Тогда я вообще ничего не понимаю!

— Тебе не надо ничего понимать, просто делай!

— Нет!!!

Аннет вскочила и уставилась большими голубыми глазами, в маленькие бусины Фарита. Но почти сразу отвела взгляд.

— Считай, тебя сняли.

Фарит развернулся и пошел к двери. Аннет не удостоила его прощанием, а только улыбнулась. Когда Хаммер Фарита отъехал от особняка, дверь открылась, и на пороге появился красивый молодой человек. Он подошел к Аннет и поцеловал в губы.

— Спасибо! — сказал Пьер.

— Не стоит. Давно надо было наподдать по его толстой заднице.

— А он не сможет тебя снять?

— А даже если так? Что мне этот пост, если все сводится к тому, чтобы подчиняться приказам этого безвкусного болвана. Ты видел его наряд? Фу! В любом случае, мы сможем устроить показ раньше, чем Фарит успеет нам помешать. Что с каталогом?

— Демьян только что прислал мне потрясающие статьи! Ты должна их прочесть. А еще, он принес модель альманаха за две тысячи десятый. Правда, зарубил чуть не треть фото, но я с ним согласен. Остались только оригинальные.

— С альманахом надо бы притормозить, а то толстяк возьмется за нас всерьез.

— Не бойся, Демьян сказал, что он выйдет от лица американского "Космополитена".

— Демьян молодец.

— Ага. До сих пор не могу поверить, что такие люди бывают!

— Бывают Пьер, и ты встречал их в прошлом.

— Если ты опять о Джорджио…

— Нет, я говорю о Фарите. В девяностых он так и фонтанировал идеями, да и сейчас его модели отличны.

— Ты же только что говорила, что он безвкусный.

— Он полностью безвкусен, а его модели почти вершина великолепия.

— И что, лучше моих?

— Прости милый, но лучше. Но мы отвлеклись. Где ты познакомился с Демьяном?

— Он сам на меня вышел. Позвонил в ту выгребную яму, куда ты меня кинула…

— Пьер!

— А что? Давай уж говорить правду. Ну так вот, позвонил и сказал что может передоложить отличные статьи под мои модели. Я согласился — мне тогда в петлю залезть хотелось, и я согласился бы вылизать задницу Сатане, если это помогло пробиться на подиумы. Мы даже не встретились. Он просто прислал статьи, я присоединил мои модели и отправил. Через неделю Плейбой их взял.

— И ты его даже не видел?

— Нет. Он нашел меня через Луи.

— Моего Луи?

— Да дорогая. В нашей новой команде, трое прошли сквозь твой будуар.

— Интересно.

— Да, мне тоже. Но он сказал, что будет на показе.

— Хотела бы я с ним познакомиться.

— Познакомишься.

Но мечтам Аннет не дано сбыться. Через неделю, перед самым показом, Демьян позвонил Пьеру, сказал, что заболел и не может приехать. В оправдание он прислал еще несколько прекрасных статей. Показ имел грандиозный успех, и следующих альманах "Вога", стал сенсацией в мире моды. Описание моделей любезно взял на себя Демьян. Еще через неделю, у Фарита случился инфаркт — первый признак наступающего упадка.

Гнолт

Гнолт сидел за огромным столом, в ресторане собственного имени, и приканчивал вторую половину поросенка. Тучи, зависшие над Нью-Йорком, выглядели веселее, чем он и у него были причины на отвратительное настроение. Напротив него стояли молодой и старый Фриски. Обоим не предложили кресел, и вот уже пять минут, они мялись перед верхушкой Клуба любителей вкусно поесть, как школьницы, не выучившие домашнее задание.

— Вы можете распинаться, сколько хотите, это вам не поможет! — наконец рявкнул Гнолт. Его лицо наполовину покрылось жиром, и блестело в тусклом сиянии свечей.

— Но мистер Гнолт, мы не виноваты… — пытался оправдаться Фриски старший. Младший, благоразумно молчал, понимая, что из-за его ошибки, они попали в очень щекотливое положение.

— А кто виноват? Кто?

— Но сэр, этот пир был инициативой многих гурманов и нельзя винить ни одного…

— Да плевал я на пир! — Гнолт швырнул в них оглоданную свиную кость — благо не попал. Кость пролетела в аккурат между отцом и сыном. — Мне, и всем этим многоуважаемым людям, очень интересно, почему наши дегустаторы не присутствовали там, и почему не высказали свое авторитетное мнение, в поддержку членов нашего клуба? Почему сотня рецептов, о которой сейчас гудит весь кулинарный мир, и которая выпущена в отдельной книге, не была оплевана и поругана? Почему главные конкуренты месье Ашаноля, теперь продают свое гнусное пойло канистрами, а ему приходится понижать цены, которые оставались незыблемыми уже сотню лет? Почему виски, признан слишком крепким напитком для подобных блюд? Почему, собственно, на столе пира тысячи и одного гурмана, не было наших гурманов, и почти отсутствуют блюда из рыбы? И почему я узнал об этом через вторые руки?!