Павел Блинников - В поисках абсолютного чуда

— Ой, Андрюша! Какими судьбами?

Зина, вышедшая из двери за стойкой, оказалась миловидной особой, лет тридцати. Ее муж, местный бизнесмен, был владельцем не только этого кафе, но и небольшой сети продовольственных ларьков. В Воронцово эта семья считалась очень даже зажиточной. Но с этим кафе они явно прогадали, библиотека, хоть и считалась гордостью Воронцово, отнюдь не била рекорды посещаемости.

— Потом, потом Зин. Налей-ка кружечку пивка, вчера у Вани денюха была. Трубы нуждаются в охлаждении.

Зина сразу вошла в положение Андрея, и пошла наливать пиво. Каткин в свою очередь сел за столик, напротив незнакомца и стал его пристально разглядывать. Незнакомец ел яичницу с сосисками, и салатом оливье. Не спеша, он аккуратно разрезал яичницу на маленькие кусочки, и медленно отправлял их в рот. Затем он налил себе рюмку водки, и ловко опрокинул ее, не морщась. То что его рассматривает милиционер очевидно не интересовало незнакомца. Зина принесла пиво и спросила у Андрея:

— Может покушать чего?

— Спасибо Зин. Может, пельмешек сварганишь?

— Конечно.

Незнакомец закурил. Андрей опрокинул залпом пол кружки, и почувствовал, что в голове сразу прояснилось. Он снова посмотрел на незнакомца, а тот как-то странно смотрел на самого Андрея. Как будто не на него, а на стену сзади.

— Вы, я вижу, закурить хотите? — приятным голосом спросил незнакомец.

У Андрея сразу похолодело на душе. "Мастер и Маргарита" была его любимой книгой и конечно ему сразу вспомнилась сцена на Патриарших.

— Нет, нет — улыбнулся незнакомец — Я, к сожалению не Воланд, а вы, к счастью, не Иван Бездомный. Хотя я и профессор, и действительно занимаюсь черной магией.

"Псих или выпендрежник"- подумал Каткин. Но вслух сказал:

— И по какому вы делу к нам пожаловали профессор? Тоже расшифровывать книги приехали?

— Не расшифровывать, а скорее искать. Я пишу книгу о Григории Распутине. Мне попался довольно интересный факт, что он и граф Воронцов, когда-то были друзьями. Распутин даже несколько раз приезжал сюда.

— Ну это вам каждый мальчишка в Воронцово расскажет, что граф мол и колдун был, и дьяволу душу продал, и что с Распутиным дружбу водил, и что фамилия у него, настоящая — Дракула. Это уже свежее, в последние десять лет придумали.

— Слухи меня не сильно интересуют. — улыбнулся незнакомец.

— А вас звать как?

— Простите, профессор исторических наук, Григорий Распутин.

— Шуткуете?

— Да нет, меня так действительно зовут. Именно это и стало основной причиной того, что я стал заниматься историей. С такой фамилией грешно не увлечься. Я уже и название книге придумал — "Распутин о Распутине".

— А давно вы к нам приехали профессор. — сказал Андрей, а про себя подумал что разговор какой-то странный получается. Теперь уже он сам по Булгакову говорить стал.

— Да вот только час назад и приехал. Зашел в кафе позавтракать, гляжу, машина милицейская подъехала. Ну я и подумал, что случилось что-нибудь. А когда вторая подъехала, то я уверился что что-то серьезное, и решил, что в библиотеку мне сегодня уже не попасть. Заказал себе завтрак поплотнее, ну и водочки, чтоб веселее сиделось. А вы не желаете?

У Андрея уже опустела кружка, и он подумал, почему бы и нет. Все равно ничего занимательнее опроса соседей не предвиделось, а беседа с незнакомцем могла слегка разнообразить это тяжелое утро. Поэтому Андрей встал и пересел за столик к Распутину. Уже позднее он понял, насколько его поведение было неестественным. Чтобы он сел пить водку с незнакомым, и даже подозрительным мужиком, с самого утра, когда его дядю убили, и в соседнем здании находятся его непосредственные начальники. Однако все это он осознал уже позднее, а сейчас спокойно смотрел, как профессор наливает две рюмки. Зина как раз принесла пельмени. "Надо будет ее расспросить, когда этот фрукт пришел к ней"- подумал Каткин.

— За знакомство! — провозгласил Григорий. Именно провозгласил, таким торжественным тоном он поднял тост.

— За знакомство. — гораздо спокойнее поддержал Андрей.

Выпили. Закусили. В голове Андрея еще сильнее полегчало, но мысли стали как-то путаться. "На старые дрожжи" — подумал он. Однако стал протестовать, когда Распутин, почти сразу, налил по второй.

— Между первой и второй, — бодреньким голосом продолжал тостовать Распутин.

— Поддерживаю! — уже бодрее отозвался Андрей. Голова полностью перестала болеть, а мысли все больше разбредались куда-то вдаль.