Павел Блинников - Сказочка дедушки Абдулы

Посредине комнаты, словно шест для стриптиза стояла золотая винтовая лестница, ведущая на второй этаж, и из круглого отверстия через которое она проходила доносилась приятная и спокойная музыка. Давид понял, что хозяин дома наверняка находится где-то наверху. Шок от встречи с псом уже благополучно сошел на нет, и Давид решительной походкой направился наверх, чтобы высказать безумному старику все, что он думает о той встрече, которую ему оказали. Поднявшись, он обнаружил, что второй этаж имеет более современную структуру. Здесь было то, что в России называют — евроремонт. То есть стены были закованы в бездыханный пластик, двери выполнены по какому-то стандартному образцу, и превалировал уже не золотой цвет, а куда более демократичный коричневый. На втором этаже был небольшой коридор, и четыре двери. Одна имела на себе характерную табличку с писающим мальчиком, так что в том куда она вела сомнений не было. Две других были закрыты, а вот третья распахнута настежь. И именно оттуда лилась успокаивающая музыка, и исходил запах вишневого дыма. Очевидно что кто-то там курил кальян.

Давид, недолго думая пошел к открытой двери, но прямо перед порогом вся его решительность внезапно спала, и как будто он даже испытал какое-то чувство страха, и неведомой тревоги. Впрочем, это было мимолетное чувство, так что уже секунду спустя он вошел в комнату.

Убранство этой комнаты было схоже с гостиной внизу. Тоже золото, и подушки на полу. Вот только тут стоял массивный старинный стол, и самый настоящий золотой трон. На столе стоял кальян, а на троне кто-то сидел. Но так как трон был повернут спиной к Давиду, рассмотреть сидящего не представлялось возможным. Однако кое-что он увидел. Во-первых, на столе стояла стопка книг. Это было восемь книг, в простой оранжевой обложке, и на них имелась какая-то надпись на неизвестном Давиду языке. Это мог быть с одинаковым успехом и русский, и китайский, все равно он знал по-русски только, как пишется его имя, и то, потому что перед поездкой отец ему это объяснил. Сидящий в кресле держал в руках девятую книгу. Старая морщинистая рука, с длинными и тонкими пальцами держала точную копию тех восьми. Другая морщинистая рука держала трубку кальяна, и это все что видел мальчик из-за спинки трона.

— Привет тебе внучек. — прозвучал удивительно молодой и звучный голос. Давид даже посмотрел по сторонам, чтобы определить откуда он исходит. Но голос продолжил, дав соответствующие пояснения. — Это мой голос Давид. Подойди же и обними своего старого деда.

— Хорошо. — ответил Давид не слишком рвясь исполнять просьбу. Слишком много странностей он увидел за последние несколько часов.

Давид осторожно вошел в комнату и обойдя трон посмотрел на своего деда. Да уж, когда он видел его в последний раз, тот показался ему старым, но теперь он понял, что серьезно ошибался. Дед был не старым, он был древним. Абдула был облачен в некое подобие халата, или балахона. Его одежда так же была расшита золотом, и усыпана драгоценными камнями. Давид кое-что понимал в драгоценностях, и смог оценить что бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры, и прочие камни настоящие, или невероятно искусные подделки. Дело в том, что его мать была просто помешана на таких безделушках, и тут хочешь, не хочешь, а научишься в них разбираться. Но даже одного взгляда хватало, чтобы понять, что эти камни были и крупнее, и лучше обработаны чем материнские, и вообще один наряд деда тянул на десяток миллионов. Но бог с ним с халатом, не это взбудоражило воображение мальчика. Самым примечательным было лицо старика. Гладко выбритое, оно было изборождено тысячами морщин. И это отнюдь не преувеличение, скорее уж приуменьшение. Как будто кто-то взял бритву и поставил себе задачу покрыть это лицо как можно большим количеством линий. Длинный крючковатый нос, изгибался так, что чуть не доставал до тонких и изогнутых вниз губ. Но самое главное, это конечно глаза. Глаза у деда были совершенно белые, с маленьким черным зрачком посередине. Эти два буркалы смотрели на Давида как-то безразлично и как будто насмешливо. И в то же время они смотрели не на мальчика, а сквозь него. Дед как будто разглядывал не Давида, а стену за ним. Или даже не стену, а небо, которое она от него скрывала.

Пожалуй более жуткого старика Давид не видел в жизни. Вроде ткни пальцем и развалится но словно опровергая его мысли, старик резко поднялся и невероятно быстрым движением схватил Давида заключая в объятья. А потом взяв внука за плечи, и не испытывая при этом никаких усилий подняв на уровень глаз сказал: