Мария Орлова: Амазонки

— Для работы может и не годен, — расплывшись в улыбке, ответил Хасан: — Но посмотрите, он из богатых, образованный, если его в порядок привести, то красавец получится. А руки, вы посмотрите, какие у него нежные руки, — Хасан повернул ладони мужчины, тот зло дернулся, но тут же получил толчок в спину от охраны. — Эти руки никогда не знали тяжелой работы, не то, что у какого-нибудь бедняка, не говоря уж о матросах. Эти руки для доставления удовольствия — продолжил Хасан: — А, кроме того, он легко привыкнет, он боль плохо переносит. А потом, даже если работник из него не выйдет, за него можно хорошие деньги получить, — тише добавил торговец. — Берите, дёшево отдам.

— Никто и никогда не заставит меня подчиняться женщине, — зло сказал невольник и снова получил удар в спину, который кинул его к ногам Хьяры.

— Ладно, этого тоже, — кивнула девушка и снова стала рассматривать рабов. Ее взгляд столкнулся с испуганным взглядом мужчины еще не старым, но уже очень не молодым.

— А что ты можешь? — спросила его девушка.

— Что? — не понял мужчина.

— Кем ты работал раньше? Что ты умеешь? — спросил Хасан.

— Я был бухгалтером, — обречено ответил мужчина и опустил глаза.

— Бухгалтером — это бумажки считал? — спросил Хасан и поморщился: — Вот ведь подсунули, что я с ним делать буду? Ну, кто его такого возьмет?

— Я возьму, — ответила Хьяра.

— Если госпоже нужны настоящие мужчины, то возьмите меня, — подал голос один из рабов: — Уж я то умею удовлетворить женщину.

Хьяра и Каяна переглянулись и засмеялись, раб тут же получил плетью по спине.

— Не советую тебе брать этого, — послышался голос от входа. — Знаю, мы с тобой не слишком дружны, Хьяра, но я тебе искренне советую: не бери. Те, кто громко кричат о своих возможностях, практически всегда ни на что не годятся.

— Здравствуй, Зарема, — поморщившись, приветствовала вошедшую Хьяра. — Спасибо за совет, но я и сама об этом прекрасно знаю.

— Откуда? — с издевкой спросила Зарема.

Хьяра вспыхнула и хотела ответить, но мать опередила ее.

— Что ты тут делаешь, Зарема? — спросила она.

— Мое почтение, Ваше Величество, — слегка склонила голову женщина. — Я узнала, что Хасан продает рабов и вот, зашла выбрать себе парочку.

— О, достопочтимая, — склонился в поклоне Хасан: — С сожалением должен попросить вас подождать. Я обещал, что Ее Величество и Ее Высочество смогут выбрать первыми.

— Вы тоже будете кого-то брать? — спросила Зарема у королевы.

— Буду, а это имеет какое-то значение? — удивилась Каяна.

— Да, — вздохнула Зарема. — После Хьяры для гарема еще можно было бы выбрать стоящие экземпляры, но вот вы, к моему сожалению, в мужчинах разбираетесь, и я рискую остаться ни с чем.

Хьяру снова бросило в краску, это было заметно, несмотря на то, что ее лицо было закрыто, и видны были только глаза и часть лба.

— Думай, что говоришь, — зло бросила она.

— А что я говорю? — невинно спросила Зарема. — Всем ведь известно, что ты ничего в мужиках не смыслишь. Так на что ты обиделась?

— Попридержи язык, Зарема, — велела Каяна: — В любом случае выбирать будешь из того, что останется после нас.

— Как скажите, моя королева, — склонилась в легком поклоне женщина и отошла в сторону.

Тут из соседнего помещения с рыком выскочил мужчина, со связанными руками, за ним бежало несколько охранников. Кто-то их охраны ударил плетью и бежавший упал, на него тут же накинулись остальные надсмотрщики.

— А это кто? — спросила Хьяра.

— О, нет, моя госпожа, — покачал головой Хасан: — Этого раба вам не стоит покупать. Я не хочу, чтобы потом госпожа сказала, что Хасан продал ей плохой товар. Этот раб ни на что не годится. Это моряк, к тому же чересчур норовистый. От него никакого толка. Для гарема он не пойдет, слишком грубый, а для других работ он тоже не годен, уж я умею определять, этот кроме моря ничего не знает.

— Так зачем же ты его купил? — удивилась Каяна.

— А я разве покупал? — воздел руки к небу торговец: — Мне его за долги отдали. Все хотя обмануть Хасана, брак подсунуть. А разве это плата за долг?

— Моряк говоришь? — спросила Хьяра, подходя к рабу. Охрана расступилась и мужчину рывком поставили на ноги.

— Да я лучше сдохну, — прошипел он, и кровью сплюнул девушке под ноги.

— Сдохнешь, — пообещал ему Хасан, давая знак охране: — Если не перестанешь упрямиться, то я тебе точно обещаю, сдохнешь.

— Уж лучше умереть, чем смириться, — себе под нос сказал тот раб, которого до этого расхваливал торговец.