Мария Орлова - Амазонки

Хьяра шла на рынок, чтобы сделать необходимые закупки.

— О, достопочтеннейшая, — склонился перед ней Хасан: — Рад приветствовать вас. Да будут благосклонны к вам боги.

— Приветствую тебя, Хасан, — слегка поклонилась девушка, коснувшись ладонью лба и груди.

— Прошу Ваше Высочество почтить меня честью и зайти в эту скромную лавку, — Хасан отошел в сторону, и, склонившись, жестом пригласил девушку войти.

— У тебя и здесь лавки есть? — удивилась Хьяра, заходя в прохладное помещение магазина.

— У Хасана большая семья, — ответил торговец, прикрывая дверь, чтобы драгоценная прохлада не была вытеснена горячим воздухом с улицы: — А за свою семью я головой ручаюсь. Вот посмотрите, госпожа, ткани: шелк, лен, шерсть. Все что угодно моей госпоже. Или вот ковры, самые разнообразные, хотите шелковые, хотите шерстяные.

— Мне не нужны ковры, — перебирая шелк, сказала Хьяра.

— Отличная ткань, — сразу отойдя от ковров, затараторил Хасан. — Нежная, тонкая, очень вам к лицу, лучше ткани вам не найти. И для вас совсем не дорого.

Хьяру всегда раздражало подобное словоблудие купцов, кроме того, она прекрасно знала цену этому "И для вас совсем не дорого".

— Мне нужна не столько ткань, сколько одежда, — сказала девушка.

— Как пожелаете, — кивнул торговец, слегка разведя руками. — Вы только выберите ткань и расскажите, что хотите получить в итоге, и все будет сделано в лучшем виде. Я сейчас позову свою невестку, и она все для вас сделает.

Не поворачиваясь к девушке спиной Хасан попятился к внутренней двери и кого-то крикнул, на его зов вышла грузная женщина с головы до пят укутанная в пестрые одежды. Женщина молча поклонилась Хьяре. Девушка указала на ткани и нарисовала костюмы, которые хотела получить в итоге. Женщина внимательно слушала и молча кивала. Молча же она сняла с девушки мерки. Отдельно Хьяра отобрала ткани, которые надо было доставить к ее каравану.

— Сколько все это мне будет стоить? — спросила Хьяра.

Женщина не ответила, а лишь подняла глаза на Хасана, все время стоявшего немного в стороне.

— За все семьсот золотых, — живо ответил Хасан, жестом велев своей невестке уйти, но, заметив нахмуренные брови Хьяры, тут же добавил: — Но исключительно для вас, из-за моего глубочайшего уважения к Вашему Высочеству, пятьсот золотых.

— Я дам тебе триста, — сказала девушка: — И чтобы к концу недели все было готово.

— Триста за такие шикарные ткани, — застонал, заломив руки, торговец. — Триста золотых за замечательную работу, — и он схватился за сердце.

— Хасан, — оборвала его стенания девушка: — Я знаю, сколько стоит эта работа и эти ткани, я и так переплачиваю и поэтому не дам ни гроша больше. Но если ты недоволен, я поищу другого портного.

— О, благороднейшая из женщин, — запричитал торговец, хватаясь, то за сердце, то за голову. — Триста золотых это же совсем даром, вы пустите по миру детей Хасана.

Хьяра поморщилась и пошла к выходу, но выйти торговец ей не дал, он перегородил выход и все еще причитая, согласился взять 300 золотых, но заявил, что только из-за его слабости к прекрасной принцессе его семья теперь будет голодать.

— Ты знаешь хорошего оружейника, Хасан? — спросила девушка, чтобы хоть как-то остановить поток жалоб торговца на несчастную судьбу.

— У моего свата рядом прекрасный магазин, там и оружие есть, — тут же ответил Хасан, оборвав нытье на середине фразы и услужливо открыл дверь, собираясь показывать дорогу.

— Мне не нужны перекупщики. Мне нужен хороший оружейник.

— О, конечно, Ваше Высочество, — лукаво улыбнулся торговец. — Конечно, Хасан знает такого. Отсюда вам надо пройти прямо, мимо рядов с барахлом которое они называют посудой. Лучшую посуду вы сможете купить у меня, — показал он рукой направление но, заметив снова сердитый взгляд девушки, продолжил. — Так вот за посудными рядами повернете на право, там работают кузнецы. Третья или четвертая кузня принадлежит Муссе, он недавно в городе, но он лучший в своем деле, уж поверьте Хасану.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. — Да, через неделю жду все, что я заказала.

— Все будет исполнено в лучшем виде, моя госпожа, — почти до земли склонился Хасан.

— Через неделю, — передразнил он Хьяру, когда та скрылась из виду. — Цены она, видите ли, знает, и переплачивать не собирается. Денег что ли жалко? Денег ведь куры не клюют, а туда же, торгуется. Ох уж мне эти амазонки, мужиков на них не хватает. Давно бы надо было поприжать этих выскочек, а то такой куш и бабам достался, — торговец покачал головой и скрылся в лавке.