Евгения Лифантьева - Железный герцог

Эльрик Мор, слушая эти разговоры, тихонько улыбался в усы. Нет, он не ошибся, рассчитывая на своих людей.

Мир, в котором живут горцы, прост и надежен, как пастуший посох. Взять те же звезды. Маги учат, что звезды — это огромные огненные шары, подобные солнцу, но настолько далекие, что видятся крошечными точками. Но люди кланов уверены, что звезды — это костры древних та-ла, живших когда-то на земле, но ушедших на небо. Днем та-ла пасут на облачных лугах грозовых овец, а ночью сидят у костров и рассказывают друг другу сказки. Если проживешь отмеренный тебе срок так, что не в чем будет себя упрекнуть, душа твоя поднимется на небесные луга, подлетит к одному из костров, и та-ла подвинутся, чтобы дать ей место у огня. Расспросят о том, что нового в Срединном мире. Может, встретишь на облачных лугах и кого-нибудь из своих дедов, ушедших раньше.

А еще горцы верят, что души предков могут спускаться на землю. Увидишь падающую звезду — значит, кто-то из умерших решил повидаться со своей родней. Иногда, перед особенно важными событиями, настоящий огненный дождь проносится по небу.

Жрецы Тима-Искупителя рассказывают о Кромешной стороне, где рискует заблудиться любая душа, если не будет у нее надежного проводника — монаха, знающего дорогу к Сверкающим чертогам. Только зачем горцу те чертоги? Ему хватит ночного костра, да вытертого одеяла, чтобы уснуть, пока не остыли угли. Да почувствовать бы еще разок под пальцами ласковую гладкость длинного посоха или нервную дрожь натянутой тетивы…

Поэтому и не боятся горцы смерти, которая для них всего лишь — шаг в новую жизнь.

Примерно в то же время, когда отряд герцога Мора вышел из замка, далеко на юго-востоке, в городке Иртине, что стоит в двух лигах выше по течению Альвы, чем Вельбир, в который направился Эльрик Мор, хозяин небольшого двухэтажного домика на окраине проснулся в дурном расположении духа. Наспех позавтракав, он позвал в кабинет свою дочь, семнадцатилетнюю Генрику, и коротко распорядился:

— Сейчас я еду к барону. Арчи уже приготовил двуколку. Вернусь днем. А ты собери мне все, что нужно для недельной дороги, и упакуй в сундук все зелья для лечения ран, какие есть. Вечером займетесь с Арчи составлением мазей. Нужен большой запас.

— Что произошло, отец? — спросила девушка.

— Война. И она может прийти в наши края. Так что поторапливайся.

Генрика молча кивнула. Она не удивилась тому, что отцу — бывшему Великому магистру гильдии магов-некромантов Титусу эт-Лидрерри — известно больше, чем остальным людям. К тому же ее саму в последние дни преследовали тревожные сны.

Уже выходя из кабинета, девушка обернулась и так же коротко, как и отец, спросила:

— Надеюсь, у нас будет время поговорить?

— Да, — рассеянно кивнул маг.

Он думал о предстоящем разговоре с бароном Вельбирским. Поэтому дорога до города словно выпала из памяти Титуса эт-Лидрерри. Хотя места вдоль Альвы весьма красивы, и в другом настроении старый маг не уставал восхищаться пейзажами вокруг Иртина.

Здесь, в отличие от Мора, яблони уже отцветали, но сады по-прежнему словно кипели, укутанные в бело-розовую пену. Распустились вишни и сливы, миндаль и поздние юксы.

Иртин издавна славится своими фруктами, шипучим сидром и искусными изделиями из лозы. Здесь плетут большие, в человеческий рост, корзины, изящную мебель для летних домиков и легкие дорожные сундуки. Курильщики могут купить на местном рынке вырезанные из вишневого корня трубки «иртинки»: короткие, прямые, с круглыми чашечками, ложащимися в ладонь ловко, как маленькое яблочко.

Известен еще Иртин и тем, что здесь находится самый древний в Келеноре храм Эйван Животворящей. Он построен давным-давно, еще в те незапамятные времена, когда власть королей не распространялась дальше столичной области, а герцогство Мор населяли дикие племена, не подозревавшие о скрытом в их земле богатстве. В те времена в долине Альвы еще жил таинственный народ та-ла, после которого осталось немало чудесных вещей.

Титус эт-Лидрерри, проезжая мимо поворота к храму, невольно поднял глаза. «Дом Эйван» стоял на холме, и его было видно издалека. Старый храм, наследство таинственных та-ла, больше походил не на место, в котором молятся, а на загородную усадьбу зажиточного помещика. Построенный из бело-розового, словно яблочный цвет, сверкающего камня, он был так легок и стремителен, что казалось — подует ветер, и он взлетит в воздух. Видимо, для того, чтобы хоть как-то привязать волшебный дом к земле, монахи построили вокруг него каменную ограду и приземистые здания, в которых разместили свои кельи.