Маргарита Блинова - Факультет закрытых знаний

Глядя на меняющуюся прямо перед ним парду, ректор неожиданно радостно улыбнулся.

– Это будет забавно, – с огоньком предвкушения в глазах заметил он, и я невольно попятилась.

Ну его! Адекватные люди не нарываются на потасовку с пардой в боевой трансформации. Адекватные люди бегут прочь!

– Вы меня пугаете, господин ректор…

Итон-Бенедикт придвинулся чуть ближе. Загорелое лицо исказила не поддающаяся описанию гримаса, черты заострились, а глаза начали светиться.

– Что такое? – спросил Итон-Бенедикт. – Больше не считаешь меня мягким как подушка?

Зажмурившись от накатившего страха, я мелко затряслась. Нет, такого просто не может быть. Может, это и не ректор вовсе? Может, его подменили злобным братцем-близнецом?

Послышался смех, а следом раздраженное:

– Наберись мужества посмотреть своему страху в глаза, Мими!

Детское прозвище, произнесенное странным, не то свистящим, не то шипящим голосом, резануло по ушам и заставило очнуться. В ту же секунду проясняющееся сознание нашло решение.

По-прежнему не открывая глаз, я качнулась, молниеносным движением обхватила корпус Итона-Бенедикта, крепко прижав его руки по швам, и испуганно замерла, уткнувшись лбом в тяжело вздымающуюся мужскую грудь.

– Чего это вы делаете, Вейрис?

В его голосе по-прежнему слышались раздражение и необъяснимая ярость, но к прежним агрессивным ноткам добавилась капля удивления.

Уже хорошо. Ведь одновременно испытывать злость и удивление люди не могут. С другой стороны, как верно заметил сам ректор, он не человек.

Сглотнув, я только сильнее сжала мужчину в объятиях.

– Использую принцип физического сдерживания… – севшим от страха голосом прошептала я, не поднимая головы. – Если я буду вас держать, вы не обернетесь.

Мужчина хмыкнул и дернул плечом.

– Боишься узнать, кто я на самом деле?

– Очень боюсь, – созналась я, прикусила нижнюю губу и неожиданно всхлипнула. – Это нечестно, господин ректор! – Меня словно прорвало. – Я же пришла к вам извиниться за то, что наговорила в кабинете. Сама не знаю, какая муха меня укусила, раз я сказала такое о вашей матери. Мне правда стыдно! И я ведь пришла потому, что хотела поговорить о Джероме и узнать ваше мнение. Кошачьи боги, вы даже не представляете, как сильно мне нужен сейчас ваш совет. А вы…

Мой голос дрогнул, выдавая обиду и страх.

– Извиниться? – переспросил ректор напряженным голосом и язвительно напомнил: – Ты малодушно подкинула на крыльцо сладкую подачку с клочком бумаги и испуганно убежала, поджав свой черный хвостик. Считаешь, этого достаточно для извинений?

Неожиданно всхлипнув еще раз, я отпустила его и отступила.

– У вас была женщина… Я почувствовала запах ее духов на крыльце, – глядя исключительно на носки своих сапог, проронила я. – Не хотела мешать… Все-таки выходные… Вы, наверное, тоже хотели отдохнуть…

Это была ложь. Убийственно-сладкий запах я почувствовала только сейчас, прислонившись лбом к его рубашке. Ректор был прав: в действительности я струсила и попыталась спастись бегством, но почему-то признаваться в этом не хотелось.

Несколько минут молчания показались мне бесконечно долгими. Мы просто молча стояли лицом к лицу, а затем ректор тяжело, свистяще вздохнул.

– Ладно, – нехотя, словно через силу, сказал он. – Пошли в дом. Посмотрим, насколько вкусные извинения ты принесла.

Подняв голову, я встретилась с обычными зелеными глазами и слабо улыбнулась.

Катрин бежала так быстро, словно за ней гнались все кошачьи боги, требуя немедленной кары за проступки. Воспользовавшись личным порталом его величества, она за какие-то доли секунды оказалась в приемной его кабинета.

– Доложи, – приказала слуге и, не в силах стоять на месте, начала нервно прохаживаться по приемной.

Через двадцать минут ожидания слуга пригласил парду в кабинет короля и почтительно вышел, плотно закрыв двери.

– Ваше величество, – склонила голову женщина, одновременно присев в положенном реверансе.

– Полно, Кат, – нетерпеливо сказал мужчина, указывая на стул. – Садись и рассказывай, к чему такая срочность.

Катрин облизнула пересохшие губы и быстро рассказала о Ноэми Вейрис, Итоне-Бенедикте и своем плане.

– Это чревато… – задумчиво произнес король, потирая тяжелый подбородок указательным пальцем. – Хотя… с другой стороны…

Женщина нетерпеливо заерзала в кресле, с ожиданием глядя в лицо своего высокопоставленного собеседника. Она давно была готова действовать и с предвкушением ожидала, когда же ей наконец дадут разрешение.