Мария Орлова - Ведунья

— Любавушка, — обнял за талию невесту Хрут, стоявший в дозоре у центральных ворот. — Люди говорят с княгиней случилось что-то?

— Ох уж эти люди, — покачала головой Любава. — Ничего страшного с ней не случилось, цела твоя любимая княгиня.

— Любава, — улыбнулся Хрут.

— Любава, не томи, что случилось то? — не вытерпел товарищ одноглазого.

— Похитить ее пытались, но Дуб да Дракон подоспели.

— Святые Боги, — воскликнули дружинники хором.

— Да кто ж осмелился? — спросил Хрут. — На сносях же она, разве ж можно?

— С тем кто осмелился сейчас Стоян беседует, — ответила Любава.

— А за князем послали?

— Нет еще.

— Да он же вернется головы всем поотрывает, — покачал головой дружинник. — И прав будет, я б тоже оторвал.

— Думаете, стоит за ним послать? — засомневалась Любава. — Хорошо, пошлю, только что произошло сообщать не буду, скажу, чувствует себя княгиня не важно.

— Тебе виднее, — улыбнулся Хрут.

— К вечеру освободишься? — тихо спросила колдунья у любимого.

— Думаю, освобожусь, — Хрут уткнулся носом Любаве в волосы, как же ему нравился их запах.

— Уж постарайся, — нахмурилась Любава. — Я ужин сделаю.

— Непременно приду, — пообещал Хрут.

— Не боишься? — усмехнулся один из его товарищей, когда Любава ушла.

— Теперь уже нет, — в улыбке одноглазого дружинника было столько нежности и любви, когда он видел Любаву, что это трогало даже прожженных циников, да и давно все поняли, что цеплять Хрута себе дороже. И вовсе не потому что в невестах у него ведьма, Хрут Любаве о своих проблемах не сообщал, с обидчиками он разбирался сам и обычно не церемонился. — Вот когда она только училась готовить, рискованно было, а сейчас нет.

— Отчаянный ты мужик, — приятель хлопнул Хрута по плечу. — Я б с ведьмой побоялся.

— Я не ты, — улыбнулся Хрут.

— Узнал что? — Любава села на крыльцо около Стояна.

— Узнал, — Стоян устало поднял голову. — Ох, Любава.

— Заговорил колдун? — подошли Дракон с Синеокой.

— Заговорил, — Стоян снова вздохнул.

— Стоян, да не молчи ты, — взмолилась Любава. — Говори, кто?

— Похоже, Боголюб, — ответил Стоян и снова уронил голову на руки.

— Боголюб? — Любава и Дракон переглянулись.

— Стоян, он же с Радомиром на прогулке, — вскочила на ноги Любава. — Он же…

— С ними стража и Лавр, да и ты человека послала, мне сказали.

— Да, я послала, — кивнула Любава.

— Но ты все же не совсем уверен? — уточнил Дракон.

— Прямых доказательств нет, — кивнул колдун. — Помощник того колдуна, что на Вареньку в лесу напал, рассказал, что заказал Варвару похитить человек богатый, молодой, по описанию на Боголюба похож.

— Но одного описания же мало, — заметила Синеока. — Мало ли мужчин под то описание попадут.

— Не мало, Синеока, не мало, — согласился Стоян. — Да только не первое это покушение. И не в первый раз под подозрение Боголюб попадает.

— Брат ведь, — вздохнула Любава. — Ой, что будет.

— Князю бы Поморскому сообщить, — сказал Дракон.

— Уже, — Стоян тяжело вздохнул. — Сообщил, и приехать срочно попросил. Эй, кто-нибудь, — крикнул он слугам. — Всемила ко мне, срочно.

— Любава, ступай к Варваре и будь при ней. Одну, как бы она не сопротивлялась, не оставлять.

— Хочешь, я с ней тоже побуду? — предложила Синеока.

— Нет, — покачал головой колдун. — Тебе, Синеока, лучше домой лететь, ты тоже на сносях, тебе тут может быть не безопасно, а вот Дракона попрошу тебя проводить и вернуться.

— А комнату Боголюба проверил? — вдруг спросила Любава.

— Нет, — Стоян внимательно посмотрел на помощницу.

— Когда вампируха ты убил, ведь Боголюб в Быстрограде гостил, — напомнила Любава.

— Князь едет. Князь едет, — раздалось с ворот и тут же разнеслось мальчишками по городу.

— Ступай к Варваре, а я потом проверю, — велел Стоян. — Всемил, — приказал он подошедшему начальнику стражи. — Возьми людей, и прикажи камеру в каземате приготовить, гость у тебя будет важный.

— Иди, готовь, — велел Всемил одному из пришедших с ним стражников. — Кого арестовывать будем, Стоян?

— Гостя княжеского, — вздохнул колдун. — Всемил, только постарайтесь осторожно, без грубостей, потому что ежели я ошибся….

— Сделаем, — кивнул стражник, будто и не удивился.

— Отвлечь бы людей чем-нибудь, — почесал в затылке Стоян.

— Я могу, — сказала Синеока. — Коли я прямо посреди площади перекинусь, народ глазеть сбежится.

— Хорошо, — согласился Стоян. — Только осторожно, а потом сразу домой.