Павел Блинников - Шесть Царств

— Не правда ли ты не слишком красив в этом зеркале, а я наоборот? — спросила Герда, подходя ближе. Она положила ему на плечо руку, и Пашка почувствовал, как к сердцу подваливает ее холод.

— Да. — сказал он решая что ему делать. С другой стороны подошел карлик Кай. Кай, прячущий в складках иглу дикобраза боли! Он наверное не успел ее спрятать, и почему-то не хочет, чтобы Герда ее увидела. Но почему? Впрочем, неважно. Главное — это шанс.

— Но я могу сделать тебя красивей. — продолжила Герда. — Вот так.

Пальчик с длинным тонким ногтем, выкрашенный синим лаком, дотронулся до поверхности зеркала — по нему пробежали три трещины. Кай и Герда протянули руки, и в каждую упало по одному треугольному осколку. На их месте тут же образовались новые, и зеркало снова стало гладким. Пашка стоял между Каем и Гердой, и у каждого в руке по куску зеркала. Они улыбались и Пашка понял, что сейчас будет. Кай стоял настолько близко, что Пашка смог в отражении зеркала различить очертания иглы во внутреннем кармане рубахи.

— Куда хочешь моя Королева? — спросил Кай.

— Я в сердце. — ответила она.

— Да пошли вы! — крикнул Пашка и, повернувшись, вцепился в Кая. Тот попытался его оторвать, но мальчик обхватил его торс и прижался к холодному телу.

Он почувствовал, что Кай, от неожиданности, уронил свой кусок зеркала и тот разбился об лед. Пашка шарил по складкам одежды в поисках… и вот он нащупал. На игле пробка, да еще она спрятана под толстым слоем материи, но Пашка схватил пробку и нажал на другой конец иглы. Кончик прошил пробку и воткнулся в руку.

— Отпусти меня ты маленький… — закричал Кай.

— Нет, он уходит! — разнеслось по залу, и из ушей Пашки и Кая потекла кровь.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!! — это принадлежало Пашке.

Боль! Дикая, страшная, всепроникающая, адская, невероятная, нереальная, чудовищная, всесокрушающая, ужасающая, пугающая боль. Она схватила мальчика, закружила по залу, пронесла над Черно-Белым Царством и понесла прочь. Туда в свои мрачные и угрюмые чертоги забвения.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!! — разорвал тишину в помещении голос мальчика Пашки.

Он подскочил, не понимая где он, кто он и что он. Но та самая боль, что растерзала его мозг и, наверное, убила, чуть ли не половину нервных окончаний, отступила. Как волны разбиваются о скалы под маяком и отступают с отливом, так ушла и она, оставив за собой пустоту. Но и пустота быстро заполнилась радостью.

— Я смог! — расхохотался Пашка. — Я смог!!!

— Не стоит радоваться победам мальчик. — прозвучал голос с другой стороны фонаря. — Ведь любой триумф так легко превратить в провал.

Из-за фонаря вышла худая фигура старика Кузьмича. Он безразлично смотрел на мальчика светлыми глазами. И вдруг Пашка понял, что там, в Черно-Белом Царстве, эти глаза зальет серебро, и они станут зеркалом.

— Помогите! — заорал мальчик.

— Это бессмысленно сын Никодима. Мы одни в лесу посредине ночи. Вокруг никого нет. Ну или почти никого.

Пашка резко рванул в сторону, но Кузьмич оказался шустрее. Куда как шустрее. Пашка не успел сделать и пары шагов, как сухая рука поймала его, подняла, а потом бросила на пол. Пашка ударился копчиком, из глаз брызнули слезы ненависти.

— Значит ты смог уйти от Королевы. — сказал старик. — Что же, и Никодим теперь на свободе. Я же говорил ей, что надо было его просто убить. Мертвые не причиняют вреда, напротив, иногда они даже полезны. Встань, я хочу тебе кое-что показать.

Пашка продолжил сидеть, но старик опять схватил его за шиворот и поднес к открытому окну. Сразу под ним обрывалась пропасть, и плескалось море. И Пашка увидел страшную и красивую картину. На поверхности моря играли блики от месяца и там же плескались сотни льдин. Закованная в лед бухта треснула, и льдины плавали в ней как кораблики. И на каждой стояла маленькая, окутанная облачком тумана, человекообразная тень. Наверное, их Пашка видел вместе с Кузьмичом сегодня вечером.

— Кто это? — спросил мальчик. Каждая тень почему-то вызывала в душе маленькую капельку грусти.

— Это дети. — ответил Кузьмич. Он поставил мальчика на пол, тот и так стоял как завороженный. — Такие знаешь, непослушные дети. Помнишь, я приходил к вам на урок? Я говорил насколько опасно кататься на льдинах. Так вот, это такие непослушные дети вроде тебя, которых всегда тянет попробовать то, чего делать нельзя. Те, кто ищут приключений и не понимают всей их опасности. Это их сути. Ну, или чтобы ты лучше понял — души. Они призраки всех детей, что решили покататься и не вернулись. Море забрало их тела, а души взял я. Обычно я храню их на кладбище, но иногда вывожу на прогулку.