Руслан Бурбуля - Тут дьявол с Богом борется…

Отец Михаил сидел с побледневшим лицом.

— Кто ты?

Роман устало улыбнулся, и похлопав его по плечу заверил:

— Я есть — путь, истина и жизнь! Иными словами: Я познаю — Веду, Свет и Любовь. Вот в чем суть и цель человека!!!

Часть 8.

ДЕТИ ЛУНЫ.

— Наконец-то приперся. — выдохнул со злобой Цепной, уставившись на подъехавшее синее "Жигули" десятой модели.

Когда из салона авто вывалилось три духовных сана, Травник потянулся и коротко бросил:

— Пора!

Вышел только Волхв. Он развалистой походкой направился к троице и окликнул местного попа. Подойдя к нему, они стали о чем-то переговариваться. Судя по мимике отца Еримия, разговор давался ему тяжело. Поп то бледнел, то начинал быстро крутить своей головой в разные стороны, словно отрицая все и вся. В скором времени вся чесная компания включая и Волхва скрылись за воротами церкви.

— Куда он попер? — удивился Аваз.

— Видать что-то темнит сей пес, а Волхв это почуял. — пространственно ответил Травник.

— О! Смотри родновер идет. — Цепной тыкал пальцем в сторону шагающего по жиже, Романа.

— А ему что тут понадобилось? — удивился Травник.

— Может хочет причиститься? — пошутил Аваз.

— Этот сам кого хочешь причистит.

— Может окрикнем?

— Зачем? Идет человек по своим делам, ну и нехай себе ходит стороной.

Между тем, Роман, остановился возле ворот. Позыркал вокруг себя, после чего вошел внутрь церковного двора.

— Странный он все-таки какой-то. — заметил Цепной.

— А ты что лучше? — Травник окинул своего подопечного хмурым взглядом и снова уставился в грязное лобовое стекло.

Прошло почти двадцать минут и к их общему удивлению они уставились, на то как из ворот церкви выбежали Волхв в сопровождении Романа. Причем Волхв эмоционально дергал руками и о чем-то в захлеб рассказывал своему спутнику. В салон однако они сели молча. Причем спутник Волхва уселся на заднее сиденье и покосился на Цепного буд-то того изваляли в муке.

— Что происходит? — задал вполне закономерный вопрос Травник.

— Что, что… Сволочью недобитой оказался этот Еремия. Я с первого взгляда понял, что не чист душою этот "святоша". По началу все отрекался. Говорил, мол, не знаю никакого Ваську Косого. Все сылался на то, что видишь ли, его приход приехали инспектировать и ему сейчас не до меня.

— И что? — не выдержал Аваз.

— А то, что когда я вскрыл его сознание этот… — Волхв помолчал и выпалил. — Эта мразь живет с этим Косым. Как муж с женою. Мало того, так эта скотина еще и убогую мучает. Представляете?

— Ты что ворожил при посторонних? — удивился Травник и покосился на Романа.

Ведун заметил его взгляд и поспешил оправдаться.

— Его там не было. Мы с ним встретились, когда меня, вместе с инспектором тошнило на поповский порог. А что до инспектора… А нехай знают какие у них скоты в услужении ходят.

— Так причем тут все-таки наш новый знакомый? — не понял Травник.

— Так откачал он того попа-инспектора. Не выдержало сердце богомольца познанной мерзости вот приступ и приключился. А энтот… — он кивнул в сторону Романа, — спас его от смерти без покаяния.

Опустив боковое стекло, водитель смачно сплюнул и заводя мотор "УАЗа" пробубнил, что раз нынешнее человечество состоит на одну треть из таких уродов, как этот Еремия, неудивительно что даже их Господу надоело лицезреть весь этот бардак. Покосился на своего соседа, Цепной отметил что тот словно в прострации, смотрит перед собой ничего не видя.

Выходя из дверей церкви Роман с удивлением уставился, как из дверей поповского дома вывалились два человека, одним из которых был представитель странной троицы повстречавшейся ему на вокзале. Выворачивало их обоих не на шутку. Особенно священника, который вскоре схватился за грудь, побледнел, а затем завалился на спину прямо на свой же "ужин". Как оказалось, у мужика случился сердечный приступ. Пока Роман, превозмогая отвращение, делал ему искусственное дыхание, тот кого звали Волхвом, как на духу, в матершинной форме, изложил все, что он думает о чернорясниках, об их интимной жизни, да и вообще обо всем этом чертовом мире.

Роман сидел и тупо смотрел в одну точку. Перед глазами промелькнули образы, которые волей-неволей сформировались из осознания тех мерзостей, что поведал под гипнозом поп Еремия.

"Что же за люди-то теперь живут на этом свете"? — стучала молодком одна и та же мысль. — "Ведь такой мерзости, даже у зверей не сыскать. До чего же скотский век"!