Татьяна Нартова - Путь к океану

Хотелось надеяться, что она окажется права. Пока я тщательно отмывалась от пота и крови и подбирала платье, меня не покидало чувство тревоги. Причем было непонятно, откуда оно исходило. И все же сердце сжималось все время, пока леквер помогала мне справиться с шуршащим ворохом просторных юбок и сложным переплетением шнуров корсета. Странно, что в этом мире еще остались подобные одежды.

Спускались вниз мы в полнейшей тишине. Я все еще чувствовала себя не в своей тарелке. Силия, словно почувствовав мое настроение, тоже сникла, тревожно поглядывая по сторонам. В обширную столовую мы вошли, не поднимая глаз. Но если девчонка немедленно бросилась к родителям, то я застыла, глядя на гостя Дерсева.

Это лицо я не забыла бы даже через сотню лет. Львиная грива как и прежде обрамляла узкое лицо со множеством морщин. Я никогда так искренне не желала, чтобы мое чутье меня подвело. Главный судья, Анниморру Терсу покровительственно погладил мою хозяйку по голове, переведя взгляд на меня. Сердце ухнуло вниз и снова устремилось к горлу. Если человек еще может не вспомнить кого-то, то лекверы запоминали не только лица, походку, цвет волос, но и отпечаток сущности.

— Это она? — донесся до меня густой басок судьи. Сидящий во главе стола рядом со своей супругой Дапмар кивнул, — Что-то она больно худа. И не стыдно тебе, Дерсев морить своих слуг голодом?

Дружный хохот от шуточного обвинения окончательно привел меня в чувство. Я запоздало поняла, что откровенно таращусь на Анниморру, и быстро опустила взгляд. Гроза пронеслась так же неожиданно, как и налетела. Советник отвернулся, без какого-либо интереса принимаясь за салат. Неужели не узнал? Или только притворился, чтобы преступница не успела сбежать, прежде чем он вызовет подкрепление? Я с ужасом поняла, что документ, подтверждающей мою амнистию, остался у приятелей. Оставалось надеяться на то, что Дэрлиан лично предупредил о ней Терсу. Только вот судя по слухам, надежда была очень хлипкой. Для простого народа я должна была быть на рудниках. Рука привычно потянулась к горлу, будто пытаясь отцепить холодные пальцы опасности, но по пути наткнулись на кулон Сотворителя. Его я носила не снимая. "Хоть бы судья меня не узнал, — взмолилась я, крепче стискивая кулон.

— Иктия, не могли бы вы принести нам еще вина? — вежливо попросил хозяин Сэр-э-Ревет. Я закивала, стремглав понесшись на кухню. По пути меня догнала Силия, заговорчески прошептав в ухо:

— Я попросилась помочь тебе. Ты же не знаешь, где у нас винный погреб. Стой тут, а я пока сгоняю за жемчужиной. За вино можешь не волноваться, успеем и его принести. Главное, пока папа ничего не заподозрил, совершить подмену.

— Хорошо, — согласно закивала я. Мысли об артефакте немного успокоили меня. Если он окажется у нас прежде, чем меня рассекретит Анниморру, леквер сможет передать его приятелям. Надеюсь, они догадаются, что с ней дальше делать. О своей участи в таком случае думать не хотелось.

Не прошло и двух минут, как девчонка вернулась, быстро сунула мне в руки жемчужину и, подмигнув, влетела стрелой на кухню. Я медленно повернулась, решая как можно быстрее покинуть узкий коридорчик, и чуть не заорала, когда прямо на меня спланировал комок желтых перьев.

— Фу, ты! — выдохнула я. Нет, живой мне точно не уйти. Если враги не убьют, то животные до разрыва сердца доведут. Между тем канарейка спокойно уселась мне на плечо, протягивая лапку. Я сняла с нее увесистое послание, невольно подивившись, как такая кроха смогла его донести. Читать было некогда. Задачей номер один стала замена копии на оригинал. Посему я тихонько направилась в кабинет Дапмара. То, что ребята ответили мне так быстро, показалось хорошим знаком. Еще утром, когда я, наконец, поняла, что смогу сотворить еще одну жемчужину, мы с Силией послали им вторую записку, в которой попросили забрать меня немедленно, как только они ее получат. Ждать было незачем. Если раньше мы боялись, что наш обман вскроется, и на кого-то из лекверов упадет тень, то сейчас это нам не грозило. А оставаться дольше, чем до рассвета в особняке я не собиралась.

Отличительной чертой местных дверей было то, что они никогда не скрипели. Я осторожно сняла жемчужину с подставки, после чего с трепетом положила на ее место свое творение.

— Отлично! И птичка вернулась, — заставив меня замереть, произнесла за спиной Силия. Ловко подхватив семейную реликвию Гервена, девчонка в обмен на нее всучила мне громадную бутыль с темно-бордовой жидкостью, — Подашь ее к столу. Если спросят, где я, ответишь, что ушла за сыром. Папа его не ест, зато про меня говорит, что я похожа на мышь. Поняла?