Дмитрий Щербинин - Центр

— И сколько, по вашим рассчётам, займёт наше путешествие до центра?

— Если отталкиваться от того условия, что ваше путешествие будет проходить беспрепятственно, со световой скоростью, то вы можете достигнуть центра через двадцать пять месяцев.

— Ох, как долго! — воскликнула Аннэя. — Это же больше двух лет…

— К сожалению, — развёл руками учёными. — Ведь вы будете лететь не по прямой, а по закручивающейся к центру спирали… Но, конечно, мы не можем вам позволить вам все эти два года бодрствовать.

— Что он такое говорит? — спросила Аннэя у Эвана.

И Эван разъяснил:

— Он говорит правильно. Ведь я сам был участником экспедиции «Спасителя». Шесть месяцев мы летели к скорлупе мирозданья, и эти месяцы весьма болезненно сказались на участниках экспедиции. Особенно пострадала их психика. Столь длительный срок находится в замкнутом пространстве — такое не каждый выдержит…

Здесь Эван опять-таки рассказал не всю правду: ведь тогда на борту «Спасителя» действительно появились сторонние существа. В появлении их виноват был кое-кто из участников экспедиции. Не надо было воздействовать излучателями на мозг загадочного Существа…

Главный учёный мило улыбнулся, и произнёс:

— Эван совершенно правильно говорит. Мы ведь вынуждены констатировать, что на борту вашего аэроцикла, за столь длительный промежуток, могут возникнуть конфликты, которые будут восприниматься особенно остро из-за того, что вы находитесь в замкнутом пространстве. Но этого не произойдёт, потому что всё время полёта вы будете заморожены. Технология заморозки была разработана и многократно опробована нами ещё до того, как исчез свет…

Аннэя кивнула и сказала:

— Хорошо. Я согласна и на это… А как насчёт остальных? Они не замёрзнут?

— Что-что? — нахмурился учёный.

— Ну вот мне известно, что за две недели, прошедшие от затемнения, средняя температура упала на пять градусов. А мы будем лететь два с лишним года? Не замёрзнут ли за это время все? Может, тогда температура будет уже минус сто, минус двести градусов?..

Губы учёного едва заметно дрогнули, он проговорил:

— Нам остаётся надеяться, что такого не произойдёт; что в пространстве накоплено достаточно тепла для того, чтобы остывание проходило всё медленнее и медленнее…

Чувствовалось, что эта тема, на которую и этому главному учёному, и всем остальным, присутствующим в этой зале, вовсе не хотелось говорить. Болезненная тема. Ни Нокт, ни другие миры не были готовы к дальнейшему охлаждению. Не было ни у кого из них меховой одежды, прежде не было надобности её шить. Имелись, правда, защищающие от переохлаждения костюмы, но костюмы были дорогостоящими, на всех явно не хватало. Да что там говорить — едва ли тысячная часть жителей Аркополиса могла приобрести такую защиту. А растения и животные? Как защитить их? Если погибнут они, то откуда брать пищу?.. Конечно, на такие темы запрещено было даже намекать в телевизионных и радиопередачах. И без того охватывала Аркополис паника, и, чем дальше — тем хуже…

Эван сказал:

— Да, конечно, и я, и все остальные очень на это надеемся. Скажите, на какой стадии подготовка нашей экспедиции?

Главный учёный ответил:

— Аэроцикл построен. Остались, в принципе, сущие пустяки: установить там кое что из оборудования. Сейчас ведутся беседы с участниками экспедиции. Но разговоры эти не будут длительными. Психологические тесты ими уже пройдены. Все они вполне готовы к этому полёту. А внушать им нечего. Что мы им можем посоветовать? Мы не знаем, что ждёт вас там, у центра. И вы…

Учёный не договорил, но Эван его понял. Он добавил:

— Да — мы не знаем, что там будем делать. Ведь никто до сих пор не знает, что же случилось. Но я знаю, что вы надеетесь на меня, и я постараюсь оправдать ваши ожидания.

— Старт через трое суток.

Стремительно пролетели эти трое суток. Ни Эван, ни Аннэя, ни кто-либо из участников экспедиции за это время ни разу не появлялся в Аркополисе. Они вообще не покидали пределов секретной правительственной базы. Их берегли. Там, в Аркополисе, с ними вполне могло приключиться что-нибудь плохое. Аркополис, и в лучшие времена — беспокойный город с высоким уровнем преступности, нынче всё глубже погружался в хаос. Несмотря на старания законников, беспорядки разрастались. Горели бедняцкие кварталы, грабежи и убийства теперь совершались там едва ли не ежесекундно. А жители из тех кварталов пытались перебраться в центр город, где обстановка была чуть получше, но где люди тоже сходили с ума; где преступники, пользуясь занятостью законников, тоже грабили и убивали мирных граждан. Город был переведён на военное положение. Ведь и закооники тоже не роботы — и их охватывала паники, и они чувствовали усиливающийся холод.