Антон Грановский - Гончие смерти

– Яшка… – изумленно выдохнул Глеб.

Фендель отвратительно рассмеялся и вдруг побежал к Глебу, быстро перебирая паучьими лапами по полу.

Не успел Глеб понять, что происходит, как Фендель уже оказался рядом. Взмыв в воздух, он прыгнул Глебу на грудь и впился ему в лицо зловонными, острыми, как крючки, зубами.

Глеб закричал от ужаса – и проснулся.

Тихо потрескивали люминесцентные лампы. Включились автоматически. Значит, уже утро. Глеб вздохнул и огляделся. Никакого Фенделя тут, конечно же, не было. Яшка Фендель погиб пять лет назад вместе с шестью миллиардами других людей. Погиб, не успев мутировать. Земля ему будет пухом.

Рядом с Глебом, свернувшись калачиком, тихо посапывала во сне Катя Королькова. Глеб выпростал из-под одеяла руку и провел пятернею по лицу, словно опасался нащупать на нем следы от зубов человека-паука. Но лицо, если не считать трехдневной щетины, было совершенно чистым.

«Слава богу», – с облегчением подумал Глеб.

Он отбросил край одеяла и тихонько, стараясь не скрипнуть пружинами, поднялся с кровати. Оглянулся через плечо на Катю. Она спала, отвернувшись лицом к стене, и Глеб видел только ее голое плечо и затылок. Длинные каштановые волосы Кати разметались по подушке.

Глеб улыбнулся. Какое это все-таки счастье, что он нашел ее и что она жива. Хотя… скорее эта сама Катя разыскала его в Пепельном городе. Глеб отвернулся и стал тихо одеваться.

Одевшись, Первоход вышел в соседнюю комнату и плотно притворил за собою дверь. Потом подошел к окну, отодвинул засов и распахнул железный щит, закрывающий окно изнутри. Осторожно выглянул на улицу. Небо было тяжелым и серым. Последние два месяца Глеб почти не пользовался респиратором. Воздух был вполне пригоден для дыхания. Вспомнив об этом, Глеб, как всегда, испытал тихую радость.

С высоты пятого этажа он увидел привычный пейзаж: десятки брошенных машин, кирпичные и бетонные коробки домов с черными дырами окон. В некоторых окнах все еще поблескивали стекла. Большинство машин настолько проржавели, что превратились в бесформенную рухлядь.

Полотно Дмитровского шоссе и тротуары давно затянулись лишайником, мхом и клевером, на которых позже выросли высокие травы и чахлые березы. Само шоссе стало миграционным путем для медведей и волков. Контролируемой среде давно пришел конец.

По ту сторону шоссе Глеб разглядел трех псов-мутантов, грызущих что-то отвратительно красное. Глеб поморщился и отвернулся от окна. Затем неторопливо подошел к шкафу. Открыл створки и уставился на развешанное на вбитых гвоздях оружие.

Достав из шкафа пятнадцатизарядную «беретту», Глеб сунул ее за ремень, после чего распихал по карманам плаща запасные обоймы, а на плечо повесил «АКМ» с полным рожком. Подумал и добавил к своему арсеналу еще один рожок.

Он уже направился к входной двери, когда вдруг вспомнил, что обещал разбудить Катю перед уходом. Он улыбнулся и направился к спальне.

Катя крепко спала. Глеб подошел, положил руку на ее голое плечо, легонько тряхнул и позвал:

– Кать!

Она не проснулась.

– Катюш! – Он тряхнул чуть сильнее.

Глебу вдруг показалось, что плечо, на которое он положил руку, слишком холодное. Мгновенно пропотев, Глеб быстро перевернул Катю и, вскрикнув, отступил от кровати.

Грудь и живот Кати были разорваны, и из кровавой дыры вместе с внутренностями торчали отвратительные паучьи лапы. Лапы зашевелились. Череп Кати хрустнул, и из ушей ее вылезли такие же паучьи лапы. Катя открыла глаза и стала поднимать голову с подушки.

– Нет… – прохрипел Глеб. – Нет… Только не ты!

В это мгновение Катя с невероятной скоростью вскочила на четвереньки, раскрыла рот и яростно зашипела на Глеба. Во рту ее задрожал длинный, черный язык, усыпанный шипами.

Глеб выхватил из-за пояса пистолет, быстро приставил к Катиной голове и нажал на спуск.

– Не-ет!

Вопль ужаса и отчаяния потряс темные, волглые стены темницы. Два охоронца, сидевшие по ту сторону решетки и игравшие в кости, вздрогнули и, повернув головы, уставились на узника. Тот захрипел и заворочался во сне.

– Вот орет, – тихо проговорил один ратник другому. – Ажно мороз по коже. Хотел бы я знать, что ему снится.

– На кой ляд?

– Да ни на кой. Просто интересно.

– Прогневишь волхвов, узнаешь.

– Не приведи Белобог! – Молодой ратник быстро обмахнул лицо охранным знаком. Затем снова угрюмо посмотрел на узника и недовольно проговорил: – До прихода волхвов еще два часа. Дай ему еще отвара, Миляй.