Марина Канаева - Чужой дневник

— Чушь! И дня не пройдёт, как меня найдут!

"Не найдут. Поверь, моих возможностей на это хватит".

Я вспомнила чёрную собаку, мертвенное лунное сияние, чистые страницы. Нет, она не пугала. Она давала конкретный выбор. И, будь оно неладно, я верила, что я действительно в её власти.

Шли минуты. Все надписи стёрлись со страницы, листки не мельтешили. С лёгкой изящной издёвкой мне на полном серьезе дали время на размышления.

— А что будет, если я соглашусь?

"Ты получишь силу", — ответили мне весьма охотно.

— А что отдам?

"Слабость"

— Лжешь!

"Я никогда не лгу своей Хозяйке".

Я призадумалась.

— Но недоговариваешь?

"Моё право".

Тишина. Не слышно ни шороха, ни звука. Ни один шелест не доносится снаружи. Голубоватый свет с равнодушием выхватывает из темноты чердачную разруху, создаёт странный, завораживающий пейзаж.

— Значит, я поступлюсь только своей слабостью?

"Да. Я не лгу".

— И что мне нужно сделать?

"Выбери Хранителя, напои его своей кровью".

— Хранителя?

"Хранителя"

Страницы неожиданно замелькали, хотя ветра я по-прежнему не чувствовала. Я увидела тонкий нож с гравировкой из рун, лежащий между листов.

Я осторожно взяла его в руки. Он оказался практически невесомым. В голову лезли нехорошие мысли. Сколько нужно крови? Откуда? Проколоть палец, резать вену? Надо предупредить говорящую макулатуру, что на ритуальное вспарывание сердца или живота я не согласна!

"Достаточно глубокой царапины на ладони"

Я посмотрела на тонкий нож. Что ж, по крайней мере, не придётся колоть тем грязным ржавым гвоздём, который я для этого приметила. Хоть о гигиене позаботились…

Лезвие было очень тоненьким и лёгким, так что я явно не рассчитала. Нож пробил кожу достаточно глубоко, и ладонь стала постепенно наполняться кровью.

Сложив руки ковшиком, я осознала, что снова полезла поперед машины на дорогу. Кровь есть. А где брать Хранителя?!

Нож рассыпался пылью. Вот тебе и гигиена, блин!

Сияние начало сгущаться, разделяясь на разные цвета. Кошка — красный, волчица — зелёный, змея — сине-фиолетовый, птица — голубой. Я вздрогнула. Хранители…

Кровь стекала по ладоням, удерживать её было сложно. Ладно. Любимый цвет — красный, значит…

Зажмурившись, я выплеснула алую жидкость на изображение кошки. Книга впитала её, как губка. Несколько секунд ничего не происходило, а потом надо мной внезапно начала раскручиваться воронка алого пламени. Я ахнула и отшатнулась.

Смерч всё рос и ширился, и я очутилась в центре огненного безумия. Я вскрикнула, и, сжавшись, зажмурилась, прикрыв голову руками.

— Так, ну и кто тут у нас? — раздался просто рядом мягкий мурлыкающий голос, знакомый ещё по утреннему разговору, — Ой, какие мы нежные и беззащитные! Клубочком свернулись, головку руками прикрыли. Напрашивается вывод — мне попалась очередная трусишка.

Я осторожно подняла голову. Бушующее пламя не оставило никаких следов — на чердаке ничего не изменилось. Только появилась маленькая, изящная чёрная кошечка с крошечным белым пятнышком на шее. Ну, после жуткой собачки и наглой макулатуры мне уже ничего не страшно.

— Ну, здравствуй, счастье моё. Знакомься, я — твой Хранитель. До ангела, пожалуй, слегка не дотяну, так что насчёт этого можешь даже не надеяться. Удачу я не приношу, за судьбу твою не отвечаю. Сама, впрочем, вполне могу прибить, если ты, недоросль рыжая, сумеешь довести меня окончательно. Вопросы есть?

Я мужественно проигнорировала все добрые прекрасные эпитеты, справедливо полагая, что очередной говорящий глюк злить совсем не стоит. Но один вопрос по ходу повествования у меня всё же возник.

— А почему ты рот не открываешь, когда говоришь?

Кошка задумчиво посмотрела на меня. Одним выражением мордочки ей удалось наглядно доказать мне, что мой интеллект благополучно завис где-то на стадии эмбриона.

— Деточка, давай заучим по слогам. Это называется ментальный контакт. Это значит, что я говорю напрямую с твоим подсознанием. Маленькая, подсознание — это…

— Я знаю, — пожалуй, излишне резко прервала я. Ненавижу, когда ко мне обращаются, как к ребёнку.

В следующую секунду резкий порыв ветра ударил в грудь и швырнул меня на пол. Надо мной нависла кошачья мордочка с сияющими потусторонним светом зелёными глазами.

— Запомни, ты и есть ребёнок. Для меня. Вот и научись не перебивать старших. Договорились?

— Да…

— Вот и хорошо, вот и умничка. Трусливая, но понятливая. Всегда ценила таких.