Дэвид Коу - Правила возвышения

Наконец он достиг первого ряда и опустился на одно из свободных мест, которое оказалось рядом с дочерью Керни, Коринной. Она ничего не сказала Тавису и посмотрела на него глазами, полными ужаса. Но это он еще мог вынести. Она была совсем ребенком; на ее месте он бы тоже испугался.

Через несколько секунд рядом с ним сел Гринса, на бледном лице которого угадывалась едва заметная улыбка.

— Поздравляю, — сказал он все так же шепотом. — Вы выиграли свое первое сражение.

— Мне так не кажется.

— Победы бывают разными, лорд Тавис. Вам предстоит познать все.

Молодой лорд непонимающе нахмурился, но Гринса больше ничего не сказал. Прежде чем Тавис успел попросить предсказателя объяснить свои слова, все в зале встали. Прибыл король.

Мальчик тоже встал и обернулся к дверям зала. По центральному проходу шел прелат, облаченный в белое одеяние, а не в коричневое, как обычно. В одной руке он держал толстую книгу — несомненно, Книгу Ина, — а в другой длинный золотой жезл. За ним шли несколько священнослужителей, все в коричневых балахонах. Двое несли кадильницы, от которых поднимался ароматный дым благовоний, курившихся в монастырях. Все они пели молитву во славу Ина.

Вслед за священнослужителями шли Керни и Лейла, с подобавшим случаю торжественным выражением лиц. Тавис никогда раньше не видел королеву, но слышал рассказы о ее красоте. У нее были черные волосы и очень темные, почти черные глаза. Она была в длинном голубом платье со шлейфом, который несли две одинаково одетые маленькие девочки. На шее, в ушах и на пальцах Лейлы сверкали бриллианты. Она даже надела сверкающую диадему, явно призванную соперничать с короной, которую должны были возложить на голову ее мужа. Но, несмотря на роскошное убранство, она производила жалкое впечатление. По всей видимости, в молодости она действительно была красива, но сейчас сильно располнела, и ее лицо казалось слишком толстым для таких тонких черт, а фигура слишком тучной для тесно облегающего платья. Она выглядела гораздо старше своего мужа, хотя у него волосы серебрились, а у нее не были даже тронуты сединой.

Керни был в походном платье, в начищенных до блеска сапогах и с мечом, рукоять которого сияла точно золотая. Но простотой своего наряда он сразу внушал доверие. Такой человек, думалось каждому, будет править без высокомерия, держась столь же скромно, сколь и при вступлении на престол. Керни был одет в пурпурно-золотые цвета Эйбитара, как надлежало королю. Но второй меч висел у него на красно-черно-серебряной перевязи, которую веками носили глендиврские герцоги. Цвета Глендивра не бросались в глаза, каковое обстоятельство, впрочем, только подчеркивало непритворную скромность Керни. Он ничем не походил на свою королеву, и Тавис не сомневался, что все присутствующие поняли это.

Керни и Лейла остановились перед троном. Прелат тоже остановился там, повернулся к королю и открыл книгу. Он начал громко читать, и все в зале умолкли. В монастыре подобные чтения всегда казались Тавису занудными, и сейчас он тоже заскучал. Он осторожно осмотрелся по сторонам и с облегчением увидел, что все смотрят на нового короля. Хотя бы на время о нем забыли.

Спустя какое-то время он снова устремил взгляд вперед, хотя смотрел не столько на Керни, сколько на своего отца. На лице Явана не отражалось ни горечи, ни зависти, но Тавис знал, что эти чувства полыхают в груди герцога Кергского подобно огню в кузнечном горне.

Отец сказал, что Тавис ни в чем не виноват, и хотя мальчик по-прежнему чувствовал себя в ответе за случившееся, он искренне верил, что Яван не винит его. Но, глядя на своего отца, вынужденного присутствовать при коронации другого человека, мальчик еще раз поклялся найти убийцу Бриенны. Это не вернет отцу корону и даже не вернет самому Тавису прежнее положение в доме Кергов, но, по крайней мере, докажет всем людям, находящимся сегодня в замке, что не он виноват в отречении Явана от престола.

Наконец прелат закончил читать, закрыл книгу и передал ее одному из священнослужителей. Потом он обошел трон и подступил к маленькому столику, которого Тавис не заметил прежде. На нем стояла простая деревянная шкатулка. Прелат поднял крышку и осторожно извлек оттуда золотой венец — ничем не украшенный, если не считать сверкающего фиолетового камня спереди. Прелат вернулся к Керни и поднял корону над головой короля.

— Повторяйте за мной слова, — велел священнослужитель. — Я, Керни Первый Глендиврский…