Макс Фрай - Болтливый мертвец

«Попробовать встать на его след, что ли?» — вяло подумал я. Но сразу же отказался от этой идеи: Урмаго пропал не сегодня и даже не вчера, так что вряд ли я сумею нащупать его след. А даже если сумею — где гарантия, что бедняга переживет такое издевательство над своим организмом?

— Смирись, дружище, — вслух сказал я, прислоняясь спиной к холодной каменной кладке. — Мыслителя из тебя не получилось. Это тебе не ядом плеваться!

Кое-как смирившись с позорным провалом на поприще героя-спасателя, я твердо решил позвать на помощь Лонли-Локли. Я уже почти собрался послать ему зов. Но…

До меня наконец-то дошло, в чем была моя главная ошибка: я так и не удосужился выяснить, как все было на самом деле. Учинить допрос какому-нибудь предмету обстановки, и дело с концом. Самое смешное, что именно за этим я сюда сначала и пришел, голова дырявая!

Черт, иногда я становлюсь таким азартным, что самому страшно делается! «Еще одна попытка, — решил я. — А потом пошлю зов Шурфу, и гори все огнем…»

Я уселся на пол и немедленно взялся за дело. Решил, что один из камней, извлеченных дворецким из стенной кладки, — наилучший свидетель, какого только можно пожелать. Возможно, он расскажет мне не только о том, что происходило в башне в ту злополучную ночь, но и сообщит некоторые подробности о существовании господина Урмаго внутри стены.

Сначала меня постигло очередное разочарование: камень наотрез отказался давать показания. Он, если можно так выразиться, вообще не шел на контакт. Через десять минут я взмок от напряжения, но так и не увидел ни одного эпизода, имевшего место в этом грешном помещении.

Вконец раздосадованный, я отвернулся от упрямого камня и сердито уставился на противоположную стену — без каких-либо задних мыслей, просто потому, что она была напротив. И вот тут у меня наконец все получилось, да еще как!

Не так давно Джуффин мимоходом объяснил мне, что тому, кто хочет исследовать «прошлое вещей», следует остановить выбор на небольшом предмете. Чем меньше его размеры, тем, дескать, легче добиться результата.

Затевать дискуссию я тогда не стал — не до того было. Но, признаться, был изрядно удивлен, поскольку не раз развлекался на досуге, учиняя «допрос» мебели в собственной гостиной: что, дескать, творилось дома в мое отсутствие? И никаких трудностей не испытывал, даже когда выбирал в качестве «собеседника» монументальный обеденный стол или кресло, явно рассчитанное на задницу великана. Очевидно, и в этой области я оказался оригиналом: то ли сказывалось нездешнее происхождение, то ли приносила пользу моя принадлежность к загадочному отряду млекопитающих под названием «Вершители» — я не слишком над этим задумывался. Получается — и хвала Магистрам, чего еще желать-то…

Но вот разговорить целое жилое строение или хотя бы его часть, вот как эту стену, например, — такой фокус мне до сих пор не удавался. Впрочем, я и не очень-то старался, если честно. Безуспешно попробовал пару раз «объясниться начистоту» с трехэтажным зданием и бросил, заключив, что сие чудо мне не по зубам.

Зато теперь все было иначе. Мне не пришлось прилагать никаких усилий, не понадобилось проявлять даже подобия инициативы. Какое там: я даже не успел подумать, что следует попробовать. Целый ворох ярких видений обрушился на меня, как груда конфетти и серпантина на гостя, опоздавшего к началу карнавала.

Это было не слишком похоже на мои прежние опыты. Кадры сменяли друг друга с такой скоростью, что я едва успевал усвоить хоть какую-то часть информации. Последовательность событий явно не соответствовала реальному ходу вещей, зато кадры были хороши, словно над ними поработал опытный оператор. Я видел то расширившиеся от ужаса зрачки юной ведьмочки Ули, то легкомысленную улыбку на круглом румяном лице ее брата Урмаго, то две копны волос, черных и каштановых, склонившихся друг к другу, две пары пересохших от волнения губ, с которых срывался горячий шепот: чужие, незнакомые мне слова заклинаний.

А потом, в самом конце, уже совершенно обалдевший от переизбытка драгоценных сведений, я увидел главный эпизод этого длинного и почти бессвязного «слайд-фильма». Урмаго с закрытыми глазами и улыбкой лунатика медленно пересекал комнату по узкой сияющей тропинке на пыльном полу — или это был просто бледный лунный луч, пробравшийся в башню сквозь полуприкрытые оконные ставни? Парень подошел к стене и плавным, удивительно красивым движением погрузил в камень широко разведенные руки. Впрочем — в камень ли? Стена дрожала, словно была сложена из множества застывших, но еще не затвердевших слоев темного тягучего желе.