Макс Фрай - Болтливый мертвец

Но Шурф настоял на походе в большой дом. По его словам, мы должны были «поторопить события». Мне оставалось только смириться.

Впрочем, у меня с самого начала не было иллюзий касательно моей роли в этом путешествии: слушаться дядю Шурфа, катать его в амобилере, носить за ним книжки, преданно заглядывать в глаза и не выпендриваться со своими гениальными идеями — больше от меня, кажется, ничего и не требовалось!

Во дворе нас встретили окончательно сдружившиеся собаки. Когда они увидели у меня в руках очередной окорок, под белобрысым утренним небом стало двумя совершенно счастливыми существами больше.

— Осторожно ходите по двору, — предупредил нас Дримарондо. — Здесь с раннего утра резвился Маркуло-младший, везде мышеловок понаставил. Надеется, что я туда нос суну или вы сапогом наступите…

— Что еще за Маркуло-младший? — нахмурился я.

— Сын Маркуло. Очень злой мальчишка, — пожаловался пес. — Он мне проходу не дает. Сегодня, правда, увидел Друппи, испугался и не стал к нам приставать.

Мой красавец на мгновение оторвался от окорока, чтобы бросить на меня горделивый взгляд. До сих пор он всегда огорчался, обнаруживая, что многие люди его боятся, зато теперь выглядел довольным, как победитель в битве гладиаторов.

— Понял, что не все люди добрые? — сочувственно спросил я. — Эх ты, бедняга! В свое время подобное открытие доставило мне много неприятных часов!

— Я ему всю ночь про Кутыков рассказывал, — вставил Дримарондо. — Объяснял, что с ними лучше всегда быть настороже. Он сначала не верил. Но когда своими глазами увидел, как маленький Маркуло расставляет мышеловки, понял, что я говорю правду.

— Ничего, дружок, так бывает! — вздохнул я, сочувственно потрепав свою собаку по загривку. — Некоторых приятных иллюзий ты сегодня лишился, но, по крайней мере, за твои лапы и нос я теперь спокоен. И то хлеб… Ладно, сэр Шурф, пошли, навестим этих славных людей, если уж ты без них жить не можешь…

У входа в большую башню нас ждал очередной сюрприз. Только в тот момент, когда мой спутник взялся за дверную ручку, я с ужасом заметил, что над дверью пристроен огромный камень — настоящая глыба. Пока я пытался осознать, что происходит, Шурф потянул на себя дверь, и камень начал медленно, но верно скользить в направлении его темени. Как он сам не заметил этой примитивной ловушки, до сих пор остается для нас обоих величайшей загадкой: то ли местные ведьмочки глаза отвели, то ли он, как и я, ожидал сюрпризов позаковыристей, чем обыкновенный камень под притолокой.

Наконец я пришел в себя и заорал что-то невообразимое, пытаясь утрамбовать команды «посмотри наверх» и «прыгай в сторону» — в одно-единственное слово. Но Шурф сразу меня понял. Он не стал прыгать в сторону, а просто задрал голову и уставился на камень, который уже начал свой краткий полет. Под тяжелым взглядом сэра Лонли-Локли камень сначала замедлил свое стремительное движение, а потом и вовсе завис в воздухе.

Не отрывая взгляда от камня, Шурф принялся снимать защитную рукавицу со своей левой руки. Делал он это неторопливо и аккуратно, как всегда. Думаю, все событие продолжалось несколько секунд, но тогда мне показалось — полчаса, не меньше!

Наконец каменная глыба вспыхнула и исчезла. Несколько частиц темного тяжелого пепла осели на лицо Шурфа — вот, собственно, и все.

— Думаю, мне придется еще раз умыться, — невозмутимо заметил он.

— Этот камешек тоже не следует расценивать как нападение? — ядовито спросил я. — Просто милая семейная шутка? Что по этому поводу говорится в нежно любимых тобою законах графства Хотта?

— Не горячись, Макс, — тоном святого мученика сказал этот непротивленец. — Посмотрим, что будет дальше…

Я страдальчески закатил глаза к небу — а что мне еще оставалось?!

Мы вошли в дом. Теперь уже мы были научены горьким опытом, так что, прежде чем сделать шаг, внимательно смотрели под ноги, по сторонам, вверх и даже оглядывались назад — мало ли что! Все эти дурацкие предосторожности оказались как нельзя более кстати. Смертельных опасностей, вроде давешнего камня, больше не было, но несколько примитивных мышеловок и тонких, но прочных веревок, протянутых на высоте лодыжки, мы обнаружили. Судя по всему, это были шутки мальчишки, на которого жаловался Дримарондо. Хотя… кто их разберет, этих Кутыков! Может, все вместе старались…

Они уже собрались за завтраком. Не хватало только орангутанга Пуреха, но храп, доносившийся из-под стола, свидетельствовал, что его телесная оболочка тоже присутствует в помещении. Босоногий «поэт» уставился на нас с откровенным ужасом. Ясно, что за садовник украсил наши спальни. Оставалось только понять, зачем он это сделал? Я, мягко говоря, сомневался, что этот мечтательный дядя — основной соперник Шурфа в борьбе за наследство. Впрочем, вполне могло статься, что ему просто приказали.