Райдо Витич - Дети бездны

Диана расстроено качнула головой, отошла к окну, только чтобы не видеть Дэйна, не соблазняться на его заманчивый вид.

— Спасибо, что сознался хоть в этом.

— Мне нечего стыдиться Диана.

— А мне есть. Мне стыдно, что я здесь.

Дэйн вздохнул:

— Я знал, что нам предстоит разговор на эту тему, но не знал, что он произойдет так быстро и не вовремя.

— А на что ты рассчитывал?

— Это уже неважно.

— Тогда отпусти меня. Ты же понял, что нам невозможно быть вместе.

— Из-за того, что оборотень? — спросил осторожно.

— Из-за того что…, - обернулась, желая сказать кто он. Но слово "подлец" застряло в горле при виде глаз Дэйна, губ, сильных рук, широких плеч, этой манеры сидеть сложив ногу на ногу и чуть склонив голову на бок так, что волосы похожие на ручей, текли по плечу.

Любовь, будь она неладна и демона может превратить в глазах любящего в ангела, но станет ли он им на самом деле?

— Ты лжец, — сказала тихо.

Дэйн уловил ее чувства и промолчал, боясь вспугнуть их. Ему было приятно до головокружения, что внутренняя связь с Дианой ничуть не уменьшилась. Нет, он был счастлив и позволил себе пару минут блаженства от ощущений, что дарила ему девушка. И пусть они были отравлены горечью обиды, мраком печали — в них была безграничная нежность и того ему было довольно.

Диана и сама притихла, почувствовав как ее коснулась волна тепла и любви. Она смыла все неприятные мысли, все противоречия и лишила на минуту памяти. В эти мгновения были лишь он и она, связанные внутренне друг с другом сильнейшим и необъяснимым образом. Это было выше их, выше обид и обстоятельств, выше статуса и положения, выше людского мнения — сильное, яркое и негасимое, как солнце.

Они были на огромном расстоянии друг от друга, они были разлучены пропастью лжи и обид, фактов, неприятных ситуаций, положения, и все же им казалось, что они близки, совсем рядом и ничего меж ними нет, кроме нежности и любви.

Диана тряхнула волосами и отвернулась, чтобы не сойти с ума от его взгляда, от того чувства, что опять бездумно звало ее за Дэйном.

— Ты истинная грили, Диана, — прошептал он. — Мои предки сходили с ума от твоих предков, готовы были без раздумий отдать жизнь. Как я.

— Мне не нужна твоя жизнь, — тихо заметила девушка. — Ты женишься на Летти и у вас все будет прекрасно.

— Не правда. Ничего прекрасного в браке по расчету нет.

— Сказывается опыт? — не удержалась от колкости.

Дэйн улыбнулся:

— Все умны задним числом. Но взять тебя: завяжи я тебе глаза и дай в одну руку яблоко, в другую грушу, сможешь ли по вкусу определить, что есть что?

— Ты прекрасно знаешь, что грили не различают вкус пищи.

— Но не ты.

— И я.

— Нет. Ты чувствуешь запах крови, когда вкушаешь мясо и слышишь запах цветов, когда пьешь мед.

— Как все.

— Нет, — Дэйн рассмеялся, встал и подошел к ней, смущая близостью. — В том — то и дело, что нет.

— Я химера, как и мой отец, твой враг Ноэ, — напомнила, наверное в сотый раз. Но ему ли?

— Ты — да, грили, — прошептал, клонясь к ней. — Истинная грили, сила крови которой не чета нынешнему поколению полукровок. А кто Ноэ — вопрос.

— Перестань, — прошептала и она, невольно поддаваясь к Дэйну. — Меж нами пропасть. Не судьба.

— Так кинем вызов?

Девушка невольно улыбнулась — его слов зажгли огонь азарта, а близость закружила голову. Пред девушкой был выбор — поддаться тому, что более инстинктивно, но сильнее разума, или все же разуму над ней возобладать.

Губы Дэйна оказались слишком близко. У девушки горло перехватило от желания и, предчувствия и мужчина почувствовав это, не отказал себе в удовольствии — коснулся ее губ.

Иные грили не подходят, — напомнила себе Диана, но мысль как пришла так и ушла. Не задержалась.

А разобраться — как она могла судить? Кого встречала из себе подобных? Ноя? Опыт слишком мал, чтобы говорить — такой же он. Сантьяго? Полукровка. Оборотень больше, чем ее собрат. А кто еще? Все. Выходит, что никакой основы к каким-либо утвержденьям у нее нет — одни лишь домыслы и ладно бы не вымыслы.

Дэйн с трудом оторвался от ее губ. Именно сейчас, обнимая ее лицо ладонями, чувствуя вкус ее поцелуя на своих губах, вкус свободы, пьянящей как ароматы бескрайних просторов Кимера, видя теплый, нежный свет любви в ее глазах, Монтрей четко понял то, над чем ломали голову многие поколения:

— "Два берега у бездны, как берега реки.

Пойми начертанное и другому расскажи:

Когда начало и конец сойдутся,