Райдо Витич - Дети бездны

Артего уставился в огромные, темные глаза дочери. Потом зажмурился, как Магда и помахал руками, отгоняя наваждение.

— Папа!

— Какого че…че…Чего тебе? — нахмурился, сообразив, что дочь ему не снится.

— Нужно поговорить.

— Сейчас?! — ужаснулся мужчина и огляделся в поисках то ли халата, то ли дочкиного здравомыслия, но увидел силуэт своей любовницы под простыней и вспомнил, что он в спальне не один, а про это никому не стоит знать, и благовоспитанной девице меньше всего.

— Ууу! — взвыл, вылетая из постели. Схватил халат и натягивая его на ходу, спешно вытолкал девушку в соседнюю комнату.

— О чем ты опять хочешь поговорить?! Что это такое, в конце концов?! Когда ты угомонишься?! Когда меня хватит удар от твоих проделок?! Спасибо что у тебя хватило ума прийти ночью ко мне, не завалиться в спальню Адель!

— Возможно, я еще зайду к ней.

— Что? О, Всевышний, помилуй! — закатил глаза граф и рухнул в кресло. — Что опять стряслось?

— Граф Ферна сказал, что утром мы уезжаем.

— И что?! Вполне естественно и понятно. Всем! Впрочем, не тебе. Ты же не знаешь, что жена следует за мужем, а дочь уважает отца!

— Мне как раз понятно, что как жена я должна прийти в дом мужа, но не на следующий день после венчания.

— Почему нет? Лорд торопится увидеться с тобой.

— А ты не против?

— А я не против! — рявкнул Тьерри и налив себе вина из кувшина, выпил кубок залпом — на трезвую голову разговаривать с Дианой очень трудно. — С чего мне быть против? Ты перешла все границы. О ваших отношениях с Уиллисом судачат в каждом кабаке. Хочешь, чтобы слухи дошли до лорда? Хочешь позора мне и себе? Ты понятия не имеешь как к таким вещам относятся мужчины. Быстрый отъезд спасает тебя от неприятностей в браке.

— От чего еще меня спасает этот брак? Почему ты ничего мне не говорил ни о лорде Монтрей, ни о моей помолвке с ним, ни о землях, что отписаны мне в приданное? Почему я узнаю это все от чужих людей?

— Земли? Хм. Право, доченька, я и сам не в курсе о чем речь, — смутился Тьерри.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь, что досталось моему мужу по брачному контракту?

Невероятно! Что происходит?

— Правду сказать, контракт был заключен еще перед помолвкой. Я убей не помню, о чем там шла речь. Но документы составлены в твою пользу, это точно.

— А земли? Что за земли, где?

— Хм! Да не помню я! Они принадлежали тебя с рождения!

— Но как ты можешь не знать или забыть то, что принадлежит твоей дочери?!

Тьерри открыл рот, чтобы возразить и закрыл. Вздохнул и вновь налил себе вина. Рука с кубком замерла на полпути ко рту.

Дочь.

Вправду сказать, Господь послал ему лишь одного ребенка и его зовут Адель.

Восемнадцать лет назад

Он понимал, что умирает. Медленно, страдая каждой клеточкой истерзанного тела, не то, что его товарищи, погибшие легко и просто, как подобает наемникам. Все, весь их отряд лег у стен Каплана, а он выжил. Получил множество ран, ударов мечей и все же выжил. Один сердобольный монах подобрал его и принес в свою келью, видно чтобы отомстить за нападение, продлив дни жизни в мучениях.

Валье Тьерри не мог спать — не давала боль.

Валье не мог есть — не было сил. Не мог пить — каждый глоток обжигал нутро, как яд. Он лежал и сох, покрываясь гноем, что разъедал его раны, болью отдавая в мозг и, молил об одном — о смерти. Но брат Форте молил о его здравии и видно сталкиваясь, эти молитвы уходили в никуда и, Валье не поправлялся, но и не умирал.

В одну из ночей — то ли явь, то ли сон — ему привиделась фигура одетая в монашескую сутану. Лица не было видно из-за накинутого на голову капюшона и потому, увидев фигуру в узком проеме выхода, Валье принял монах за образ своей смерти.

— Наконец-то, — прошептал.

Мужчина навис над ним и Валье показалось, что его глаза зловеще блеснули. Но страшно не было, ведь смерть означала избавление от мук и, потому Тьерри боялся лишь жизни, еще одного дня проведенного в бессилии, боли и зловонии.

— Забери, — собрав все силы, протянул к нему иссохшую руку.

— Ты не умрешь.

Это прозвучало, как приговор и были бы силы у Валье — он бы взвыл.

Рука мужчины упала, лицо исказила гримаса ужаса, а в глазах была лишь мольба: не шути так, не оставляй меня в живых!

— Твоя смерть далеко от тебя, однако поворотный момент в твоей жизни настал и тебе пора выбирать.

— Что?… Что?

— Свою жизнь. Я предложу тебе несколько вариантов: то что ждет тебя и то, что я могу тебе предложить. Но именно ты выберешь один из предложенных. И что выберешь, так и станешь жить. Первое, — монах не спеша подошел к маленькому оконцу кельи и поднял голову, всматриваясь в лик луны. — Ты будешь долго болеть. Пролежишь в постели почти год. Потом поднимешься, но раны будут напоминать о себе постоянно. Ты не сможешь многого. Путь наемника тебе заказан — ты не поднимешь меча. Учитывая, что ты безроден и нищ, тебя ждут скитания, голод, холод, побои и смерть на пыльной дороге через долгих десять лет ада. Твой труп долго будут обгладывать сначала хищники, потом стервятники.