Марина Козинаки: Тёмные птицы

– Знаешь ли, я не раз видела вас вместе. Правда, не сказать что в последнее время… скорее еще осенью. Вы поссорились?

Нужно ответить «нет». Сказать, что вместе они оказывались случайно. Обсуждали… селекцию. Подарок для Анисьи. Особенности перевертышей. Исчезновение Полины. Поэтому и ссориться им было не из-за чего. Да и вдвоем-то оказывались лишь потому, что Маргарита была в лазарете, Анисья ушла к кому-то из наставников, а Сева отправился на практику.

Но Василиса молчала, наблюдая за ощущениями: как скручивает от страха живот, как поджимаются пальцы на ногах.

– До меня дошел слух, будто Митя Муромец влюблен в незнатную девушку и совсем не хочет жениться на Долгорукой…

– Я об этом ничего не знаю.

– Правда?

– Агнешка, – не выдержала Василиса. – Ты что, думаешь, что девушка, в которую якобы влюбился Муромец – это я?

– Ну, – снежинка явно смутилась от столь открытого вопроса. – Почему бы и нет…

– Посмотри на меня, – серьезно произнесла Василиса, прикладывая все силы, что только у нее были, чтобы скрыть правду. – И подумай еще раз. Между мной и Муромцем ничего не было и быть не может. Я просто подруга его сестры. Лучше пиши статьи про свадьбу Аси Звездинки, тем более что именно она распускала такие слухи.

– Разве такое могло родиться на пустом месте? – встряла Миринка.

– Она хотела позлить Анисью, когда придумала это. Вот и все, – резко ответила Василиса.

К ее счастью, дверь распахнулась и вошел Лан. Это был широкоплечий парень двадцати двух лет, оставшийся в Заречье следить за работой «Вестника», доставшегося ему в наследство от предыдущего главы журнала.

Василиса отметила странный вид Лана, что-то особенное было в движении руки, которой он пригладил темно-русые волосы, во взгляде, рассеянно скользнувшем по столам и людям.

– О, Лан, доброе утро!

– Наконец-то. Уже заждались, – хмуро бросила Дара.

– Мы оставили тебе лепешки, – подхватила Миринка, тут же забыв о споре.

Василиса сделал глубокий вдох, собираясь с силами, встала и пошла в угол, где располагался Ланов стол. Парень уже опустился в старое плетеное кресло – тяжелее, чем обычно, – и свесил голову, ответив на всеобщее приветствие невнятным «доброе утро».

– Лан, – произнесла Василиса. Парень поднял на нее глаза, а потом, словно не узнав, уставился куда-то мимо.

– Лан, послушай, – повторила Василиса настойчивее, чувствуя, как колотится сердце и холодеют ладони. – Я должна кое в чем признаться.

Она ощутила, как взгляды всех тут же приковались к ней. Повисла неожиданная тишина. Лишь где-то за стенкой громче заквохтали куры.

– Я… я раскрыла тайну… Рассказала двум людям, что пишу статьи для «Вестника». Точнее, уже не пишу, конечно, это понятно… В общем, я очень извиняюсь. Так получилось. Я хотела признаться раньше, но у меня совершенно не было сил. Я даю честное слово, что ни о ком из вас и о местонахождении самой редакции не упоминала. Все это осталось в секрете. Я знаю, что теперь мне придется уйти. – Она медленно обернулась и постаралась улыбнуться всем присутствующим, даже Агнешке. – Было приятно с вами поработать…

– Я тебя пока не отпускаю, – вдруг произнес Лан, устало потирая виски. – Присядь-ка.

– Как? – удивилась колдунья и послушно села на стул. Она чувствовала, что парня что-то гложет. Хотелось протянуть руки и обнять его, забрать у него боль. – Что случилось?

Возможно, это ее нежный голосок так подействовал на него или что-то другое придало сил, но взгляд его наконец стал осмысленным, и он тоже повернулся к работникам редакции.

– Так, ребята, кажется, у нас есть одна очень плохая новость, о которой требуется рассказать, но… – он снова потер виски и лоб, будто собираясь с мыслями. – Но очень аккуратно. Узнать должны все. Но никто не должен болтать… Понимаете?

Дара с Агнешкой молча кивнули, остальные не пошевелились.

– Мне понадобятся абсолютно все работники. И даже, – он перевел взгляд на Василису, – предатели. На первый раз я прощаю тебя, Умнова. Но, возможно, только ты сможешь помочь нам со статьей.

– Да говори же, Лан! – не выдержал Богдан. – Хватит ходить вокруг да около.

– Новость касается главной наставницы.

Василиса непроизвольно сжалась. Предчувствие чего-то ужасного заполнило все ее существо.

– Ее внук… Дима Велес… не вернулся после обряда животворения воды.

– Что? О боги!

– С ним что-то произошло?! Он пострадал?

– Сначала именно так и подумали, – признался Лан. – Как оказалось, нас всех перестали посылать в старую деревню на помощь потусторонним, потому что некоторое время назад там были обнаружены следы Темной магии. Но Дима сам вызвался добыть там живую воду, на случай если водоем, который подобрали для Заиграй-Овражкина, окажется бесполезным. Поэтому когда он не вернулся ни в Заречье, ни домой в Росеник, все забеспокоились, решили, что какой-нибудь Старообрядец его выследил, но… Все гораздо хуже. Внук Веры Николаевны… покинул Светлую сторону. Он сбежал к Темным. Вызволил Старообрядца, содержащегося в подземельях в поместье Мертвой Луны и вместе с ним исчез из той самой деревни. Он оставил послание своей бабушке.