Алексей Гравицкий - Калинов мост

Степа посмотрел на мента высокомерно, словно читал монолог Гамлета, а перед ним в первом ряду с громким хлопком открыли бутылку шампанского.

— Я к тому, что есть такая улица в городе-герое Москве. Называется Крымский вал. Там сейчас один сотрудник милиции работает. Полковник. Сергеем Витальевичем зовут, так вы его сюда приведите и я ему все в подробностях расскажу. Скажете — Зюзя в больнице и у него есть информация.

— Зюзя? — вскинулся распахнутый.

— Ну да, это я, — бодренько пояснил Степа.

Обезболивающее постепенно сдавало позиции и держаться бодрым становилось все труднее.

— Фамилия, — грозно навис над койкой застегнутый.

— Моя? — не понял Степа.

— Нет, полковника, — застегнутый был суров до невозможности.

— А я откуда знаю? Но на Крымском мосту полковников милиции Сергеев Виталичей больше одного вряд ли найдется.

Застегнутый отпрянул. Он выпал из поля зрения, голос его донесся откуда-то со стороны.

— Жаль, что у тебя ноги сломаны, — злорадно произнес он. — Я б тебе их сам с удовольствием переломал.

— А это уже угроза, — вяло констатировал Степа.

Боль не просто давала о себе знать, а возвращалась семимильными шагами.

Сбоку зашуршало.

— Грамотные все, — бормотнул застегнутый.

Степа прикрыл глаза. Смотреть не хотелось, думать не хотелось, ничего не хотелось. Очень хотелось забыться сном, проснуться и чтобы все было по-другому. Без боли, милиции и прочих несуразностей. Или уж если без этого никак, тогда заснуть и вовсе не просыпаться.

— Фамилия, имя, отчество, — донесся от тумбочки ровный тон распахнутого.

— Сергей Витальевич. Фамилии не знаю, — глухо отозвался Степа.

— Не полковника, твои.

— В карту амбулаторного больного загляните, — не удержался от язвительности Степа. — Там все есть. И дата рождения, и…

Он замолчал и закусил губу. Вместо этих двоих с большим удовольствием сейчас повидал медсестру со шприцем с обезболивающим.

— Слушай, умник, — Степа почувствовал, что над ним снова кто-то навис, но глаз открывать не стал и виду не подал.

Что происходило между ментами оставалось только догадываться. Какое-то время в палате шуршала тишина, потом нависший над ним человек отступил. Еще через несколько секунд хлопнула дверь палаты.

— Хорошо, — согласился сбоку голос распахнутого. — Сегодня днем вы ехали по Новорижской трассе и стали виновником дорожно-транспортного происшествия С этим вы спорить не станете?

— Не стану, — голос прозвучал совсем бледно, как не пытался Зюзя придать ему сил.

— Вы находились за рулем машины, принадлежащей Штрахову Игорю Евгеничу. Документов на машину, а так же каких-либо документов, разрешающих вам управлять этой машиной, при вас не обнаружено. Как вы это объясните.

— Просто у меня этих документов никогда не было.

— То есть вы признаете, что угнали машину господина Штрахова.

Степа открыл глаза и с трудом повернул голову.

— Слушайте, если я начну вам сейчас что-то объяснять вы все равно не поверите. На Крымском мосту должен работать полковник милиции Сергей Витальевич. Во всяком случае, вчера он там был. Найдите его и я дам ему показания.

Зюзя отвернулся и закрыл глаза, не желая больше говорить. Голова начала кружиться, подташнивало. Боль разошлась не только по переломанным ногам, но и по всему много раз ушибленному телу.

Заведение, скрывающееся за советского разлива вывеской «Пельменная», внутри тоже дышало давно забытым духом СССР. Стоечки и столики, отсутствие стульев. Тусклые светильники. За окном наливался темными красками вечер, и бледный свет выглядел особенно бледно. Контингент в основном мужской и большей частью не шибко пафосный. Пафосные сюда заруливали только по недоразумению или в поисках острых ощущений.

От барной стойки к потолку струилось пропылившееся вьющееся искусственное растение. Где-то под потолком оплетало старенький, подвешенный на кронштейне телевизор. Зюзя был не прав, такая архаичная техника сохранилась не только в больницах.

С экранчика тихо, так что и не услыхать, если не стоять рядом вслушиваясь, бормотал что-то диктор:

— Так же из компетентных источников нам стало известно, что сегодня подал заявление об отставке министр чрезвычайных ситуаций России. Однако президент отставки министра не принял, не смотря на ситуацию в центре столицы, которая продолжается уже третьи сутки…

Кот стоял возле столика и ковырял застывшие пельмени пластиковой вилочкой. Рядом возвышался графинчик с водкой. Слава богу водку подали в графинчике, а не в бутылке. Оборотень даже задуматься боялся о том, что написано на этикетке этого напитка. Так хоть можно дофантазировать, что водка плохая и дешевая, а не самая плохая и самая дешевая.