Оливер Джонсон - Светоносец (сборник)

Но мальчик покачал головой, отказываясь встать: он упорно глядел на камни площади. — Мы не достойны: вы — Светоносица. Ваша звезда дала нам надежду, когда казалось, что все пропало.

— Как тебя зовут? — спросила Таласса.

— Фазад.

— Послушай, Фазад. Я, Светоносица, приказываю тебе и твоим людям встать. — Они неохотно поднялись, опять заскрипели доспехи и затрещали плащи. — Таласса одобрительно кивнула. — Хорошо, — сказала она. — А теперь расскажи, как вы очутились здесь.

Наконец Фазад открыл глаза и посмотрел прямо на нее. — Я из семьи Фаларнов. Раньше жил в Тралле. Эти люди — все, что осталось от армии Галастры.

— Тралл? — спросила она. Какое-то мгновение ей хотелось сказать, что и она тоже попала сюда из Тралла. Но потом она одернула себя, слова остались непроизнесенными. Она больше не та Таласса, которая жила там. — Как ты оказался здесь? — вместо этого спросила она.

— Миледи, это долгая история, и начинается она в ту ночь в Тралле, когда город был разрушен. Ночь предзнаменований…

Солнце уже встало над ними, немного согрев площадь, и он рассказал ей свою историю. Как странно было слышать от кого-то постороннего о том, как Джайал приехал гостиницу Скерриба, как он искал Талассу Орлиный Камень, и как, когда рассвет наконец настал, Фазад скакал по болотам и видел, как в небо поднялась комета, которая, хотя он этого и не знал, перенесла ее, Уртреда, Джайла и Аланду на север, откуда началось из рискованное путешествие… Ее сознание закружилось, потерявшись в лабиринте совпадений и поворотов судьбы.

Фазад продолжал свою историю, хотя она бродила где-то далеко: Таласса едва слышала, как мальчик рассказывал о своей долгой скачке на Туче в Бардун, через Суррению и Перрикод, а потом через замерзшее море в Галастру.

— А где Туча? — спросила она.

Фазад посмотрел назад, в зал для переодеваний. Свет уже давно проник внутрь, и они увидели коня, лежавшего на боку в центре помещения.

— Он умер, когда умерла звезда. Он был существом, созданным богами, не из этого мира. Он говорил со мной не на человеческом языке, но просто передавал свои мысли в мое сознание. Он сказал мне, что последний из Иллгиллов умер — и поскольку от семьи его хозяев ничего не осталось, он тоже должен умереть.

Ее мысли вернулись обратно, в те счастливые дни перед битвой за Тралл: конюшня на Серебряной Дороге, гордый отец Джайала, помогающий сыну сесть в седло Тучи. Даже тогда никто не знал, насколько стар этот конь. Он пережил множество поколений этой семьи.

В тот день, пока мерин нес Джайала через сложный комплекс препятствий, юноша улыбался ей после каждого маневра, настолько безупречно преодолевая каждый барьер на песчаной арене, что, казалось, конь и всадник в совершенстве понимают друг друга. Даже на всегда суровом лице Барона Иллгилла появилась легкая одобряющая улыбка. И вот оба Иллгилла мертвы — и Туча, тоже.

Люди подняли головы и с любопытством глядели на нее. Она резко выпрямилась. Белый плащ сверкал в усиливающемся свете, ветер раздувал золотые волосы. Солнце поднималось все выше и выше, на площади стало тепло, незнакомое ощущение после месяцев ледяного холода. Она спросила себя, какое время года должно было быть, если бы время не прервалось. Да, осень. Почти год прошел с того дня, как она сбежала из Тралла.

— Где твои остальные люди? — спросила она Фазада.

Он указал на трупы на площади. — Некоторые лежат здесь. Но большинство не зашло так далеко.

Таласса увидела охотничий рог на поясе Гарна. — Труби в рог, сенешаль, — скомандовала она.

Гарн поднес его к губам и изо всех сил дунул, но снизу не послышалось ни одного звука: они ждали не меньше часа, но ни один человек не вскарабкался на площадь. Из армии людей больше никто не выжил. Возможно кто-то из эльфов и остался в живых: с приходом солнца они опять стали невидимыми, как все эти многие тысячи лет. Быть может они сейчас уже покинули город и отправились обратно, в родной лес.

Через час она опять заговорила, звонким, веселым голосом, как если бы играла на флейте, а буйный ветер далеко разнес ее слова. — Червь побежден. Солнце опять светит, и так ярко, как мы никогда не видели. Времена года вернутся со всеми своими богатствами, урожаи будут обильны, ветки деревьев согнутся до земли под тяжестью фруктов. Множество птиц запоют повсюду, их песня наполнит мир. Лед, который сковывает моря и порты, растает и корабли опять будут пересекать синие океаны, толкаемые мягким ветром; настанет время торговли и процветания. Города вновь отстроят, кроме одного. — Она указала на здания, окружавшие площадь. — Это проклятое место, Тире Ганд. Да будет он разрушен до основания, а его руины погрузятся в болота. Да будут на его месте пустые холмы и топи.