Оливер Джонсон - Светоносец (сборник)

Она была его страстью, такой же могучей, как и жажда крови; его радостью жизни, сделанной из плоти. Она затерялась в Тенях — месте, таком же далеком, как и смерть. Он вернет ее обратно.

Да, но Жезл — артефакт Огня, он не может даже взять его в руку. Зато его может использовать жрец. Уртред опять поглядел на князя, их глаза встретились. Между ними проскочила искра взаимопонимания. Жрец угадал, что задумал Фаран.

Князь кивнул одному из вампиров, стоявшему рядом с ним. У того в руках была алебарда, взятая у одного из мертвых воинов на Большой Площади. Немертвый поднял ее, шагнул вперед и приставил острие к груди Уртреда.

Фаран указал на Жезл. — Подними его, — холодным голосом приказал он. — Открой путь.

— Ты хочешь пойти за ней? — спросил Уртред. Он указал на чернильно-черный купол неба. — Ее звезда погасла. Тьма победила свет, Исс — Ре. Тебе этого мало? — Не обращая внимания на алебарду и булаву он наклонился вперед, его лицо оказалось в двух футах от лица Фарана.

— Что ты хочешь от нее? Ее кровь? Или что-то еще? Что-то такое, что ты потерял, когда умер в первый раз? — Он подошел еще на шаг. — Неужели любовь, Фаран Гатон? — Он кивнул на вампиров, собравшихся вокруг. — Посмотри на них и взгляни на себя: за могилой не бывает любви.

— Она будет жить, — прошипел Фазад. — Я найду способ.

— Ты хочешь спасти Светоносицу? Очень странные слова.

— Подними Жезл, — сквозь сжатые зубы процедил Фаран, вдавливая острый шип булавы поглубже в шею жреца. Шип прорвал кожу, по шее Уртреда побежал ручеек булькающей крови. Вампир тоже надавил на грудь острием алебарды.

Уртред сморщился от боли, потом медленно наклонился и взял Жезл правой рукой, ослепительный блеск смыл цвета с его лица и верхней половины тела.

Фаран сузил глаза, защищаясь от света, и махнул рукой вампиру с алебардой, приказывая не отводить оружие от груди Уртреда.

— Без фокусов, — угрюмо процедил он.

— Хорошо, без фокусов, но мы пойдем одни, — ответил Уртред.

Фазад взглянул на ждущих вампиров, на их бледные бесстрастные лица, жаждущие крови глаза, оттянутые назад десны, желтые зубы, и внезапно почувствовал отвращение. Но разве они не зеркальное подобие его самого? Разве он не такой же? Нет, когда-то он жил, а эти твари всегда были рабами. Он знал, что такое любовь, в Тире Ганде. В его сердца когда-то горел огонь. Вот почему он хочет, чтобы Таласса жила, хотя солнце уже умерло. Он не пойдет за ней с этими монстрами.

Фаран повесил булаву обратно на пояс, и взял алебарду из рук вампира. Потом пролаял команду, и линия вампиров неуклюже подалась назад.

— Веди, — приказал он Уртреду, подталкивая его концом алебарды.

Жрец повернулся и шагнул к пирамиде, держа Жезл обеими руками над головой, потом махнул им вниз, по направлению к порталу. Вспышка ослепительного света, заставившая отшатнуться всех вампиров, глядевших на него. Когда разноцветные вспышки под веками исчезли, Фаран открыл глаза и увидел, что портал открыт. Из него, как густой туман, тек поток призраков, проносился над их головами и поднимался вверх, в подземный мир. Те самые мертвые, вопль которых он слышал с того времени, как попал в город. Портал стоял открытым — черная пустота, похожая на могилу. И еще Фаран понял, что его глаза, раненые слишком сильным светом — раньше пламенем драконов, а теперь этой сверхъестественной вспышкой — стали плохо видеть. Он почти ослеп.

— Давай, — раздраженно крикнул он, толкая Уртреда вперед.

Жрец вступил в крутящийся туман, который был порталом, Фаран за ним. Тьма сомкнулась над ним, как вода над тонущим человеком. Он покачнулся, ничего не видя. Хотя он уже давно не испытывал физической боли, но тут почувствовал, как холод поедает руки и ноги, а потом возникло странное ощущение, как будто кто-то схватил его нутро и вывернул наружу, так что кожа стала внутренностями, в внутренности — кожей. Потом все вокруг стало серым, впереди Жезл полыхнул серым светом, нити тумана расступились и он вошел в Зеркальный Мир.

Ослепительное сияние Жезла постепенно умерло, и Фаран увидел, что стоит на мосту, виляющим и извивающимся из стороны в сторону как змея. Мост аркой изогнулся над пустотой, а по обе стороны от него были пропасти, без всякого намека на дно. Внизу виднелись мрачные каньоны, находившиеся, казалось, также далеко, как небо и пустота: темные как ночь пятна лежали намного ниже моста, погруженные в серый туман. Бездна.