Сергей Махотин - Владигор и Звезда Перуна

Старый волк не испытывал к людям такой лютой злобы, как волкодлаки. Иногда его волки подкрадывались к деревне и резали овец. Люди в ответ пускали в волков острые стрелы и натравливали на них собак. Это было естественно, и он не винил их за это.

Люди давно не появлялись в Заморочном лесу. И в этом состояла еще одна странность сегодняшней охоты, волновавшая и беспокоящая старого волка. Пряный конский дух преследуемой жертвы, который ловили жадные звериные ноздри, был смешан с запахом человека. Как будто невидимый всадник скакал на взмыленном жеребце. Объяснения этому вожак не находил, поэтому решил не забивать голову лишними вопросами, а подумать о более важных вещах.

Почему он промахнулся дважды?

В первом случае оледенелый и достаточно твердый сугроб оказался вдруг неожиданно рыхлым, задние лапы в момент прыжка слегка увязли в снегу, волчья пасть клацнула, но наполнилась не вожделенной кровью, а все тем же пустым лунным холодом. Ему еще повезло, что, оказавшись под жеребцом, он избежал его молодых копыт. Во второй раз жеребец сам провалился в рыхлый снег, и это случилось как раз в момент волчьего прыжка, когда изменить полет было уже невозможно. Обе неудачи были, конечно же, случайными. Но не много ли случайностей для одной охоты?.. Этот длиннолапый молодой щенок с наглыми глазами почувствовал неуверенность вожака и поспешил воспользоваться ею, настраивая против него стаю. Сейчас-то он присмирел, получив по заслугам. Надолго ли?..

Уже подбегая к намеченному им месту у Волчьей Щели, вожак собрал все свое мужество и додумал главную мысль, которую так старательно отгонял. «Ты состарился, волк, — сказал он себе. — Разве в иные времена помешал бы тебе рыхлый сугроб? Разве настигаемая тобой добыча не бывала вдесятеро резвей и опасней, нежели этот жалкий, очумевший от страха жеребец? Ты постарел, и этим все сказано».

Волки подбежали к краю узкого оврага и сразу увидели жеребца. Он медленно трусил внизу, и при желании можно было дотронуться лапой до его спины. Конь был не оседлан, но к его правому боку ремнями была прикреплена небольшая корзина из ивовых прутьев, которую трудно было заметить раньше. Вожак понял, что именно от нее шел человечий запах, так беспокоивший его. Запах не был, как ни странно, отвратительным и отталкивающим, и он не нес в себе страха, подталкивающего волков к немедленному нападению.

Жеребец, думая, что ушел от погони, успокоился и почти перешел на шаг. Волки бесшумно передвигались вровень со своей жертвой по левому краю оврага, приближаясь к самому узкому месту Волчьей Щели. Молодой волк, подстегиваемый голодом и нерастраченной яростью, то и дело забегал вперед и оглядывался на вожака, призывая того к немедленному действию. Вожак делал вид, что не замечает нетерпения наглеца. Он тоже был голоден и раздражен усталостью, но, прислушиваясь к себе, с удивлением чувствовал, что не испытывает радости от скорого завершения охоты. Его мучили дурные предчувствия. Будь у него выбор, он бы увел стаю прочь отсюда, оставив в покое тощего жеребца с его непонятной и пугающей ношей. Но лишить своих серых сородичей заслуженной добычи было уже не в его силах.

В самом удобном для нападения месте вожак остановился. Медлить было бессмысленно. Старый волк поднял голову к небу, и полный тоски и отчаяния вой разнесся по лесу.

Волки истолковали это как призывный клич. Двое из них почти шагнули на спину жеребцу, намереваясь вонзить клыки одновременно в холку и в круп. Конь дико заржал, встал на дыбы, и каким-то чудом ему удалось стряхнуть нападающих на узкое дно оврага. Послышался хруст раздробленной задним копытом волчьей головы и предсмертный визг оплошавшего зверя. Второму удалось выбраться из-под копыт невредимым, и он отскочил назад, отрезав жеребцу путь к отступлению и готовясь к новому прыжку. В этот момент еще два волка прыгнули на конскую спину, но и они не удержались на ней и скатились вниз, не успев нанести ни одной раны своей жертве. Вожак с удивлением подумал, что опытные волки стали вдруг нерасторопней неуклюжих щенят. Молодой наглец возбужденно бегал по краю оврага, взрыхляя снег и готовясь прыгнуть наверняка. Тем временем внизу на жеребца бросились сразу сзади и спереди. И почему-то вновь неудачно. Конь по-прежнему был цел и невредим, ни капли горячей крови не пролилось на снег. Он медленно двигался по узкому проходу, сверкал обезумевшими глазами и часто взбрыкивал, предупреждая очередное нападение. Волки благополучно уворачивались от его копыт, но большего им не удавалось достигнуть.