Вениамин Шехтман: Мэджик юзеры

Рита не прореагировала ни на толчки, ни на плечетрясение. Игорь набрал воздуха, склонился над спящей и гаркнул:

— Жена!

Рита болезненно сморщилась и приоткрыла один глаз. Игорь грохнул еще оглушительнее:

— К плите!

Убедившись, что нового вопля не последует, Рита глубоко вздохнула и отвернулась. В принципе, Игорь особо-то и не рассчитывал на то, что она встанет и кинется готовить. Он просто хотел поделиться с близким человеком своим маленьким горем. Поделиться — в прямом смысле. Пока что, он не был уверен, что отдал супруге причитавшуюся долю.

— Разбогатею, заведу себе кухарку! Огромную негритянку по имени Женуария.

Страдальчески застонав, Рита накрыла голову руками.

— Тебя она будет кормить перловой кашей! А мне будет готовить фейжоаду и гумбо…

— Да хоть это! То! Мне такой сон сниться, про золотых пони и замок с тряпочками… А ты, как этот! — Рита смотрела на Игоря широко распахнутыми глазами и была необычайно похожа на птенца грифа, которому родители вместо мяса, принесли губную гармошку. Впрочем, пока она говорила, ярость в ней постепенно угасала и последние слова она уже бормотала сквозь сон. Хуюмбо — еле слышно прошептала Рита, окончательно засыпая.

Игорю полегчало. Унизившись до яичницы с макаронами, он поел и покормил Диму. Дима ел с аппетитом, но застольной беседой пренебрегал. Смотрел в стол, молчал и ел.

— Об чем ты так задумался?

Дима облизал вилку, положил ее поперек тарелки и не отвечая вздохнул. Крутанул вилку и та завертелась на тарелке дребезжащим пропеллером. Когда она остановилась, зубья указывали на Игоря.

— В смысле, мне говорить? А о чем?

— Ну, интереснее всего, было-бы поговорить о том, откуда нам такое счастье. Но это бессмысленно. Может, когда и узнаем, но пока я даже примерно не представляю, с чего начать.

— Предлагаешь считать даром небес?

— Нет. Предлагаю вообще пока не зарубаться на этом.

— Да я как-то и не того… Ты ж знаешь, я не человек науки.

— А чей?

— Мамин и папин. — Игорь хохотнул. — Важно, не чей, а какой. Я — желудочно удовлетворенный.

Дима помотал головой и шутку не развил.

— Знаешь, что и правда важно? Что нам теперь делать. Об этом, собственно я и предлагал высказаться.

— А! Это я готов. Но начну от противного. Не в смысле от тебя…

— Еще бы! — перебил Дима. — Только попробуй перевести наши отношения в плоскость, когда называют друг друга "противный"! Ты меня знаешь, я — гомофоб. Зашибу!

— Уймись. Я тоже гомофоб и вообще, про пидоров позже поговорим. Когда животрепещущие темы исчерпаем. О чем я? Так вот. Чего мы делать не должны. Мы, как мне кажется, ни в коем случае не должны уподобиться.

— Кому?

— Тем персонажам, которые меня всегда дико бесили при прочтении. Тем, которые имея либо приобретя некие сверхспособности, продолжали жить как жили. Ну, ты понимаешь?

— Ага. Все эти студенты-оборотни, продолжавшие ходить на лекции, маленькие девочки, тратившие свои чудо-цветики на то, что б все игрушки стали ихними, а мальчика Витю перло…

— Именно. Нету большей трусости и глупости, чем пытаться сделать вид, что все нормально, жить как жили, а фаерболы оставить только для прикуривания под дождем. Надо в своих навыках разобраться и развивать их. До седьмого пота. Тренироваться так, как еще не один спортсмен не тренировался.

— Красиво излагаешь.

— Не только излагаю. Я — так и сделаю. Что б я сдох — сделаю. Это — такой шанс, которого не было еще никогда и ни у кого.

— Да ты зарядку-то не делаешь.

— Делаю. Просто не часто. Но это не зарядка. С физкультурой у меня все понятно. Я занимаюсь столько, чтобы и руки-ноги не атрофировались, и что б это не превращалось в работу. Не больше, чем необходимо для нормального функционирования. Но магия — не физкультура. Здесь я буду выкладываться. И тебе советую.

— Посмотрим. Еще соображения есть?

— Есть. Только восприми то, что я скажу — серьезно. Потому, что говорить я буду искренне.

— Излагай.

— Я конечно, никого ни к чему не призываю. Хотя нет, ни фига. Именно что призываю. Призываю стать героями.

— Ишь как! А подробней?

— Это звучит странно и, возможно смешно. Инфантильно. Бэтмен-шмэтмен. Но если ты отринешь всякое предубеждение, увидишь, что я прав. У нас есть удивительное. Возможно, скоро оно станет не просто удивительным, а невероятным. Могучим. Станет силой, значащей и могущей больше, чем власть и деньги вместе взятые. Вернее, не так. Магия, даст власть, или наоборот свободу от всякой власти. Заменит деньги. Ну, ты понимаешь…?