Светлана Дениженко - Рыжий ангел

— Вот теперь я почти доволен, — проворчал старик, убирая разнос. Затем, помог мне справиться с подушками: отбросил их подальше, взбил ту, что находилась у изголовья, бережно, словно ребенка, укрыл меня одеялом, подоткнув края.

Я провалилась в теплый сон. В нем меня ничто не тревожило, будто бы я после долгих странствий снова оказалась дома. Жаль, что явь так часто отличается от сновидений.

Сколько я провалялась без сознания — не знаю. Но в это утро проснулась с ощущением полного выздоровления. Силы, казалось, наполняли меня изнутри и рвались к свершению самых необходимых и важных дел. А их у меня было великое множество. Казалось, только, что время уже ускользнуло и довольно таки далеко. Теперь придется прилагать определенные усилия, чтобы его догнать.

Мое плечо совсем не болело, но остался покрытый корочкой небольшой след от ножа. Скоро он бесследно исчезнет, это не могло не радовать.

Серое затянутое тучами — небо, предвещало грозу. Я выбралась из-под одеяла, накинула на плечи — халат. Он предусмотрительно был оставлен кем-то для меня. Завернувшись в бархатное тепло, распахнула настежь окно, и устроилась на подоконнике, задумчиво рассматривая предгрозовой пейзаж.

— Как вы себя чувствуете, сударыня? — его голос застал меня врасплох, и я вздрогнула, поспешно обернулась.

Люсьен стоял совсем рядом, его шаги оказались неслышными под раскатами грома.

— Я напугал вас? Простите, я постучался, но вы не ответили…

— Ничего. Это вы простите, я слишком увлеклась своими мыслями и грозой. Люблю смотреть на небо, когда оно так играет, — ответила я улыбкой на его смущение.

— А вот я не люблю грозу, кажется, будто небо разлетается на куски, когда гремит гром, а молнии… часто в детстве наблюдал, как они попадают в деревья… В общем, не самое приятное для меня зрелище. Вы не станете возражать, если мы все-таки закроем окно?

Я с сожалением посмотрела на всполохи за его спиной, но отвела взгляд и кивнула, соглашаясь. Он здесь хозяин и невежливо с моей стороны ему перечить. Этот господин и так потратил слишком много времени на меня.

— Как долго я находилась без сознания? — задала мучающий душу вопрос.

— Четыре дня.

— Сколько?! — не укладывалось в голове, что я потеряла столько времени из-за болезни.

Мне необходимо было вернуться в изначальную точку пути. Паника тихо накатывалась, но внешне я старалась сохранить спокойствие.

— Я ожидал, что пройдет значительно больше времени прежде, чем вы сможете встать на ноги, но у вас довольно крепкий организм. Можно взглянуть на вашу рану?

Я пожала плечами и позволила ему осмотреть меня.

— Да, я доволен результатом, — сказал он через мгновение, — Вы почти здоровы. И все же, как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Настолько, что, наверное, уже завтра смогу вас покинуть.

Мне показалось или все же в его взгляде промелькнула грусть. Вот только этого мне не хватало! Я совершенно не собиралась привязывать к себе людей в этом мире. Софка предупреждала — нельзя! Иначе мир рухнет. Нужно срочно уходить отсюда и, желательно, побыстрее.

— Ну, что же — воля ваша. Могу я вам хоть чем-то помочь?

— Вы и так уже слишком много для меня сделали. Но все же, без вашей помощи, сударь, мне не обойтись.

— Все что могу, сударыня.

— Мне нужно приобрести мужской костюм, схожий с тем, что у меня был и приличного коня. И не смотрите на меня так! Мне это необходимо! — воскликнула я, заметив его красноречивый неодобрительный взгляд. Он промолчал, внимательно наблюдая за мной. Чуть успокоившись, продолжила:

— Понимаю, что на все необходимы определенные расходы…. К сожалению, кроме этого у меня больше ничего нет, — я сняла с шеи свой золотой медальон, в виде сливы, и протянула его Люсьену. — Он должен прилично стоить и возместить с лихвой все возможные затраты — это единственное до чего не добрались воры в ту ночь, когда вы приютили меня в своем доме.

Де Фокк взял вещицу в руки, немного подержал, рассматривая мой портрет на раскрытых половинках сливы, затем произнес:

— Неужели вы думаете, я смогу это продать? Нет, сударыня. Вы в затруднении, и я окажу вам дружескую помощь, как смею надеяться, поступили бы и вы, будь я на вашем месте. Я куплю для вас все, что необходимо и ничего не потребую взамен, разве что: вы позволите оставить мне эту вещицу на память о нашей дружбе? Мы ведь с вами — друзья, не так ли?

" О, Боже! Так он, кроме того, что красив, еще и благороден. Безумие, но этот Люсьен, мне, несомненно, очень нравится. Я схожу с ума. Точно!"