Светлана Дениженко: Потерянные во времени

— О, Боги! — воскликнула Лура. — Это же на том краю озера!

И, ничего не объясняя, со всех ног — бросилась туда, где ей быть — совсем не следовало.

— Ну что же, дорогая, твоя взяла! — прохрипел Эндж, продолжая ехидно буравить взглядом соперницу. — Ты выбрала жизнь — твоя победа, твоя награда. Я проиграл и выбираю смерть. Итак, кто из детей тебе дороже?

— Эндж! Ты так и не понял, что для матери нет нелюбимых детей. Моя любовь — она одинакова для обоих сыновей — неразделима.

— Ну что же, проверим! — с этими словами он взметнулся ввысь и оттуда развел руки в стороны. Одновременно из них две огненные стрелы полетели к братьям.

Эн успевала укрыть только одного из сыновей, она заслонила собой, как щитом Генри. Ловел сам выстроил щит для себя. Молнии вернулись к колдуну. Он собрал их в ладони, усмехнулся уголками тонких губ:

— Твоя взяла и на этот раз. Умно придумала. Очень умно. Но ты слаба, как и раньше — привязанностью к жизни.

— Ошибаешься, в этом моя сила!

— Я отпускаю тебя и Генри, но увожу с собой Лэнса. Сын — идем! — обернулся Эндж.

— Нет, Эндж. Я тебе не сын и никогда им не был. Мое имя — Лэнс Ловел Уилс. Я остаюсь!

Колдун не ожидал такого ответа и, вспыхнув ярко, словно свеча, прогремел в небе:

— Это твой окончательный выбор?

— Да!

— Тогда оставайся навсегда в земле! — после этих слов огромный огненный шар с бешеной скоростью полетел в сторону Ловела. Он только приготовился дать отпор, как из портала вылетела Лура. Все происходящее дальше было словно в диком, страшном сне.

— Нет!!! — закричала девчонка и отчаянно бросилась к Ловелу. На ходу она вынула откуда-то из-за пазухи серебристый, расшитый золотом кисет и метнула ему. Он поймал вещицу налету. В этот момент мир разбился на множество слепящих осколков, чем-то тяжелым ударило в грудь, дыхание сдавило болью, Ловел зажмурился и провалился в темноту.

Генри очень взволновало происходящее. Он не понимал, почему человек, которого долгие годы считал родным отцом, захотел избавиться от него — собственного сына.

Это утро выдалось самым неудачным в его жизни.

Генри повелел другу, чья преданность проверена временем — избавиться от Уля. В тот день, когда он с помощью Тора использовал магию ветра и похитил парнишку с моста, Генри ожидал, что разом сможет решить несколько проблем. Но противный мальчишка, на которого он потратил столько времени, не оправдал его надежд — не хотел сознаваться, куда спрятал Соу. Ему же очень хотелось быть героем в глазах Венеры (которую он по-прежнему безнадежно любил) и самому передать малышку Августе. Этим же Генри надеялся снискать одобрение и благодарность Маркуса, двоюродного брата и к тому же — короля Раундинии. Что в свою очередь сулило почет и любовь народа. Возможно, он перегибал палку, но отпустить мальчишку просто так — не мог, оставлять дальше его возле себя — тоже становилось опасным. Уля могли обнаружить: и Силен, старик-маг, уважаемый в народе и бабка мальчишки — Магда, ведунья, к тому же, известная травница. Генри очень хотелось оставаться чистым перед лицом Маркуса и Венеры.

Лэнс, появившийся так некстати, снова разрушил честолюбивые мечты.

В братскую любовь Генри больше не верил. Слишком много между ними было того, за что нельзя простить. И поэтому весьма странным казалось то, что Лэнс сохранил ему жизнь, когда у него имелась возможность расквитаться за все беды сполна.

Больше всего Генри поразила Луиза — женщина, давшая им жизнь, мать — которой они лишились по воле Энджа, и чьей заботы слишком не хватало ему в свое время. Она защитила его, рискуя собой, отразила удар колдуна.

События развернулись так быстро, что Генри не успел не только увидеть, понять, но и прочувствовать смерть брата. Она произвела на него неизгладимое впечатление. Он всегда стремился избавиться от Лэнса, но когда увидел его лежащим без движения, с пробитой грудью…

И эту девушку, что так стремилась помочь брату, но по воле Энджа сейчас бескровная, словно кукла, с пустым взглядом, устремленным ввысь, лежала с ним рядом, сжимая в руке какую-то тряпицу.

Генри впервые заглянул в глаза смерти — отчаяние накатило на него волной и захлестнуло грустью, душевной болью, на которую он никогда раньше не был способен. Все внутри — перевернулось.

По его вине, на его совести — три загубленные жизни. Они могли бы быть счастливы… и что теперь? Он взвыл, словно раненый зверь, сила его желания — повернуть историю вспять, изменить ход событий — выпустила на волю магический вихрь, сидевший в нем много лет.