Марина Добрынина - Бей ушастых! Часть 3

Ведь сейчас и орку понятно, что отказываясь защищаться, эльф пытается сохранить свободу своей ненаглядной — гадюке этой Лиафели. Удавил бы ее! Но Наливая жаль.

— Что-то темнишь ты, эльф, — недоверчиво произносит драконица, — съем я тебя, пожалуй.

И тут моя драгоценная дочурка поднимается с места и звонко так выкрикивает:

— Я за него поручаюсь!

Сижу и киплю от возмущения. Налиэль всю вину берет на себя. Решил поиграть в благородного? И чего он добивается? Спасти от справедливого наказания Лиафель? А она-то рада, тварь ушастая, вон, платочком обмахивается от облегчения. Да еще и Шеон рядом с ней. Руку матери на плечо положил, и лицо у него такое сочувствующее. Себе бы посочувствовал, недоумок! Тридцать лет жизни в аду провести!

— Вот же гадина! — бормочу я, бросая в сторону мамаши Шеоннеля пламенный от негодования взгляд.

Кир легонько сжимает мои пальцы своими.

— Ханна, успокойся, — тихо проговаривает он, — Налиэль все делает правильно.

Правильно? И этот туда же! Мне это их мужское благородство… Да наплевать мне, что Лиафель — самка! Навредила, будь так добра — отвечай. А то, видишь ли, сейчас она чистенькой останется, а потом еще одного такого же идиота найдет. И что, все по-новой?

— Он защищает свою жену и ребенка, — поясняет Кирдык.

А что он на невысказанные вопросы ответы раздает?! Возмутительно! Выдергиваю свои пальцы из его ладони. Кир в ответ спокойно складывает свою руку мне на талию. В конце концов, почему виновным сделали одного Налиэля? Если уж на то пошло, он действовал по принуждению. Его вынудили! Его заставили расстаться с семьей. Он должен был по велению своего монарха использовать собственную дочь в неблаговидных целях. И вообще, я его отпустить собиралась. И, между прочим, обещала это. Не моя и не его вина в том, что вместо эльфа в Альпердолион отправился мой брат. Нет, так нельзя.

И вот я слышу обещание дракона сожрать несчастного борэля и не выдерживаю.

— Я за него поручаюсь! — кричу на всю поляну.

— Это как? — изумляется Ллиувердан.

— Я поручаюсь за этого эльфа. За то, что он будет с нынешнего дня вести тихую и мирную жизнь, не связанную с убийством и шпионажем. Что он не будет вредить ни Зулкибару, ни его союзникам и данникам без отдельного на то моего повеления. Я ручаюсь за борэля Налиэля.

— Чем? — спрашивает дракон.

Ох, а чем, действительно? Чем? Короной? Но я не вправе. Чем же?!

— Что тебе дорого, королева?! — раздраженно восклицает Ллиувердан.

— Кир? — неуверенно проговариваю я, — отец? Трон? Но я не…

— Дура! Ты отдашь мне в обучение своего ребенка. Сроком на пять лет, — рычит Ллиувердан и тут же добавляет. — Поручительство принято. Изменению не подлежит. Борэль Налиэль может вернуться домой. В случае нарушения им данного королевой Иоханной обещания он будет немедленно умерщвлен любым удобным для меня или иного исполнителя моей воли способом.

Я, потрясенная, сажусь на место.

— О, боги, — шепчу, повернувшись лицом к Киру, — что я сделала?

Он в ответ улыбается и гладит меня по щеке.

— Все в порядке. Будем приглядывать за Налиэлем. Все хорошо.

— Прости, — говорю, — я не знала, что так получится.

— Все хорошо, — повторяет Кирдык, все еще улыбаясь, и я в очередной раз понимаю, как мне с ним повезло. А еще то, что мне со своим мерзким характером нужно что-то делать.

Налиэль меж тем обнимается с супругой, а Шеон стоит в сторонке и грустно за ними наблюдает. Ну да, теперь он вновь им не нужен.

— Шеон! — кричу я и машу ему рукой, мол, иди к нам.

Грустный эльфенок тут же появляется рядом. Смотрит на меня вопросительно своими красивыми карими глазками.

— Братишка, — говорю, — я тебя люблю. И Вальдор тебя любит, и Аннет. И Дуся, сам ведь знаешь. Ну, зачем тебе эти двое?

— Ты не понимаешь, Ханна, — вздыхает эльфенок, — тебе повезло.

И, печальный, удаляется в сторону дракона. Лиафель со своим мужем исчезают, не прощаясь. Нужно будет сказать отцу, чтобы поговорил с Шеоннелем, объяснил тому, что расстраиваться не из-за чего, и если даже кто-то один его бросил, кто-то другой нашел и радуется этому.

И зачем я поручилась за ушастого, если он так с моим братом обращается? Не понимаю.

— Слушается дело бывшего короля Арвалии Дафура, — возвещает Шеон. Придворные оживляются и начинают поглядывать в мою сторону. Не то, чтобы с намеком, скорее — с намеком на намек. Все же, не каждое столетие у нас судят королей.

Появляется Дафур. Он не выглядит испуганным. Устал уже, наверное, бояться. Кланяется присутствующим и, отдельно, нашей чешуйчатой судье.