Александр Рыжков - Ищейки Смерти

Гнев всё держался на лицах девушки. Но на долю секунды в их глазах проблеснуло сомнение.

— Должно быть, ты всё гадаешь: чего это я говорю с тобой так… красиво? Да, в вашем бренном мире я говорю голосом, от которого твоё сердце замирает в страхе, а волоски на коже становятся дыбом. Но ведь мы сейчас в мире снов. Понимаешь, он совсем отличается от вашего. И поверь уж мне, он сильно отличается от потустороннего. Ты ведь успела посмотреть на мой мир. Все твои спутники успели тоже, когда провалились в его дыру и вынырнули здесь, в безопасности. Этого нельзя было делать, но мне наплевать на какие-то запреты Мастука или Геллизы. Я никому не подчиняюсь. Я сам себе король.

Я говорю с тобой так, как тебе приятно бы было слышать. И речи мои услащены лишь для того, чтобы ты не боялась меня слушать, моя прекрасная, моя дорогая…

Лица с ещё большей силой залила багровая краска ненависти и злости.

— Да нет же, тебе трудно понять. Я не лгу тебе. Но говорю не своими речами. Разве так трудно? Ах да, я и забыл, что ты пока ещё смертная…

Злость вмиг прошла. Лица вопросительно глядели.

— Мы в мире снов. В нём все равны: и боги и смертные. Ведь могуществу сна подвластен каждый. А я уже люблю тебя… Ваш мир слишком сложен, чтобы его понять. В его ветхой бренности, хлипкой, разрушаемой, умирающей и в то же время вечной жизни таится непостижимая мною загадка. И благодаря тебе я приблизился к её решению как ещё никогда. Я заставил себя полюбить тебя. И эта любовь — ключ!

Лица вновь исказились в гневе. Их хозяйка топнула шестью правыми ногами.

— Тебе просто трудно понять бога. Я прощаю тебе это. Ведь я уже люблю тебя. Я вижу, как в твоей голове ползают одни и те же паучки вопросов. Поверь мне, это было неизбежно. Я специально дал твоему спутнику — моему замечательному гостю — испорченную паучью кожу. И ты легко отправила его душу в мой мир — ты прошла первое испытание. Но одного испытания мало. Поэтому я помог ничтожному смертному, которого вы звали Парфлай, совершить заклинание. Без моей силы он бы не смог вернуть несъедобные души в остатки их высохших тел. Но с этим заданием ты не справилась, поэтому я отправил тебя сюда. В помощь я сохранил твоих спутников. Новое испытание ты пока не прошла до конца. Но начало хорошее. Ты ведь должна доказать своё право быть со мной. Хочешь ты или нет, — здесь и без того потерявший всю приторную сладость голос Арахка повысился и прозвучал грозно и страшно, — ты полюбишь и меня! Твоё лоно взрастит моего сына: порочно зачатый Миром Вечности с Миром Бренности! Он будет разгадкой!

Глаза отражали все шесть спин бегущей прочь Филики. Но убежать далеко не получилось: повсюду были стены, сотканные из паутины.

— Ты бежишь от меня? Или от себя? От своего предназначения? Ха-ха-ха! — громовой голос бога пауков рвал душу на мелкие ошмётки. — Никуда тебе не деться. Эти стены создал не я. Их воздвигла ты сама! Мне не нужно ничего делать: твои страхи делают всё за меня…

Филика закричала. Дежурившая у лежанки Джина обняла её:

— Успокойся, всё хорошо, не забивай себе голову «им», не надо. Он, пусть и бог, но этого недостоин…

Сутки напролёт Филика пролежала в беспамятстве. Её рвало, лихорадило. О том, что творилось в её истерзанной душе, не подозревал никто. Разве что Джина…

Ночь наступала мгновенно, настигая врасплох не успевших к ней приготовиться. Но не так-то просто природе застать врасплох опытных путешественников под предводительством Дрима Плувера Младшего! Развели костёр. Большинство домиков были готовы. Соорудить лежанку из листьев и мха — дело десяти минут. Ночью вполне тепло, так что переживать по поводу тёплых одежд не приходилось. И если бы не прожорливые москиты, не боящиеся дыма от костра, — вообще прекрасно бы всё было.

Но не одни москиты являлись кусачей проблемой. От свирепых укусов невыносимо страдали Бирюк, Тос и Кич. Местные блохи, вши и клещи не преминули забраться в их густую шерсть. Днём Тос и Кич то и дело отрывались от дел и вычёсывали друг друга, что те обезьяны. Бирюк к себе никого не подпускал: сам выгрызал кровососущих насекомых. Но что потуги примов, что отчаянные попытки волка — всё без толку. Они даже все втроём пытались утопить паразитов в ледяной воде Вечного Океана. Но только сами намёрзлись и без особых результатов поплелись на берег. Если какие твари и утонули, то на их место с ещё большим остервенением пришли новые. Ночью дела обстояли куда хуже. Уснуть практически не удавалось. У всех троих от укусов тела дико зудели. Если и выпадала возможность провалиться в сон, то только очень тревожный и короткий. И когда такое происходило, то сновидения находили до того отвратительные и мерзостные, что хотелось и вовсе не засыпать. Пробуждался каждый, разумеется, в ужасном настроении.