Сергей Карпущенко: Месть Владигора

И не смотрел Владигор на военачальников своих, а если б взглянул, увидел бы, как потупили они взгляды свои. Но уже неважно это было для Владигора.

Крас, так и не снявший свой шелковый, весь в драконах и диковинных цветах халат, прохаживался, заложив за спину руки, по горнице, а на лавках, поставленных в круг, восседали князья и военачальники борейские.

— Ну, благороднейшие, видели вы сами, что работы во всех местах синегорцы прекратили. Да и как не прекратить? Огонь моей смеси сжег тех, кто копал ходы, и Владигор уже не посмеет приблизиться к городу, чтобы взорвать стену при помощи пороха.

— Но что же может предпринять он? — вежливо спросил Грунлаф.

— Что? Только использовать катапульты с горшками, наполненными огневым порошком.

— И это опасно для города? Для нас? — поспешил спросить Гилун.

— Конечно, очень опасно. Ведь это я предложил этот способ Владигору, а я всегда действую в полную силу, когда начинаю создавать новые виды оружия. Но не стоит тревожиться — едва синегорцы поставят перед стенами Ладора катапульты, мы применим наше средство: это тоже моя выдумка, вы же помните! Да, и впрямь война между синегорцами и борейцами нанесет большой ущерб каждой из сторон, но зато вы, борейцы, обязательно победите и станете полными властелинами окрестных земель, а может быть, и всего мира.

Умудренные воинским опытом, покрытые шрамами, видевшие много битв борейские князья и воеводы не без удовольствия подкрутили усы, огладили бороды, задвигали клинками мечей в ножнах. Всем понравилась картина, нарисованная Красом. Правда им самим уже не оставалось места на поле боя, чтобы проявить свою удаль или умение распорядиться в сражении вверенными им полками, и все же гордыня и тщеславие, перспектива владычества над целым миром грела их сердца.

— Пусть будет так, как ты сказал, мудрейший! — молвил Грунлаф.

Он встал перед Красом на колени, видя только в нем одном человека, способного даровать помощь в борьбе с Владигором. Он совсем позабыл или не хотел помнить о том, что этот человек с раскосыми глазами и сладкой улыбкой одарил его врага страшным оружием. Главным было то, что не менее сильное оружие находилось в руках борейцев.

Закрыв катапульты щитами, синегорцы выставили их на рассвете в ста шагах от ладорской стены, на одной линии. Ставить метательные снаряды по кругу Владигор не стал — слишком большим оказалось бы расстояние между катапультами, да и перевозить их было бы опасно, — того и гляди, выскочит из Ладора конница борейцев…

— Выглядят устрашающе! — сказал Владигор Бадяге, прохаживаясь рядом с катапультами, вблизи от которых воины размещали ящики с кувшинами, наполненными порохом.

Бадяга промолчал. Ему было жаль Ладор.

Вскоре заскрипели вороты, приводящие в движение подъемные механизмы. Вверх медленно поднялись ящики с громадными камнями, укрепленные на одном конце шеста, а вниз пошли те, в которые должен был быть положен смертоносный груз. Раздетые едва ли не догола, синегорцы, оскалив зубы, с радостью крутили ворота, видя в своей работе путь к победе. Другие поджигали фитили, клали железные кувшины с зельем на особые подставки, и, когда по приказу Владигора были выбиты клинья, удерживающие вороты, в сторону Ладора полетели снаряды, оставляя за собой ленты дыма. А когда там, за стеной, прогремели первые разрывы, синегорцы стали плясать, обнимать друг друга, целоваться. Всем казалось, что они вершат очень нужное им дело.

Они стреляли по Ладору долго, ведь кувшинов с зельем у них в запасе имелось много, и скоро из-за стены то там, то здесь стали подниматься к небу черные столбы дыма — загорелись первые дома. Вскоре таких дымов стало больше, и над городом, когда дымы смешались, повисло облако.

Вдруг кто-то прокричал:

— Смотрите, что это?!

В сторону синегорцев медленно плыли какие-то огромные птицы. Их было много, но страшен казался воинам их медленный полет. Что-то тяжелое, неизвестное несли они. Никогда прежде не видели синегорцы таких страшных, с огненным оперением птиц, а самые зоркие различали у них глаза и когти.

А когда эти птицы зависли над катапультами, увидели воины, что от плоских тел этих странных птиц стали отделяться то ли яйца, то ли крупные катышки помета. Но когда эти яйца стали приближаться к земле, они выросли до размеров обычного горшка, в которых воины варили щи или кашу. И горшки эти, упав на землю, выплеснули на нее какую-то черную жидкость, которая разом вспыхнула. Брызги этой жидкости, попав на катапульты, на одежду воинов, горели так сильно, что невозможно было их потушить. И падали синегорцы в корчах на землю, но те катапульты, которых не затронула огненная жидкость, продолжали бросать за городские стены огненные шары.