Сергей Карпущенко - Месть Владигора

— Все сделано, как требовала ваша княжеская милость! — поклонился одетый в кожаный фартук Борисей. — Желаете испытать?

— Ну да, сейчас же!

Глаза Владигора блестели каким-то странным блеском. Ни Бадяга, ни Муха никогда не видели его таким — точно нечистый вселился в князя, прежде всегда спокойного, улыбчатого, добродушного. Обращаясь к Бадяге, Мухе и Красу, он заговорил:

— Огневые трубки — это хорошо, хорошо! Но что значат они в сравнении с моими кувшинами с зельем! Если из трубки мой воин сможет убить двух-четырех врагов сразу, то это оружие куда сильнее и страшнее будет!

А кузнецы уже несли предметы, формой напоминающие небольшие тыквы.

— Туда, туда несите, к катапульте! — указал рукой Владигор в сторону устройства, очень напоминавшего тот самый порок, которым борейцы под Ладором крушили городницу.

Крас, увидев то, что выдавалось Владигором за плод собственной фантазии, подошел к катапульте и всплеснул руками:

— Ай, ван, ван, неужели боги просветлили твою голову настолько, что ты сам сумел изобрести катапульту?

— Моя голова всегда была светлой! — гордо и надменно отвечал Владигор. — Думаешь, только китайцам дано выдумывать всякие железные диковинки для войны и прочего?

— Ах нет, ван, я ничуть не сомневался в твоих способностях. Ты намного мудрее, чем самый мудрый китаец! Покажи нам, как собираешься ты пользоваться своим изобретением, что это такое у тебя в руках? Не техопао ли? Я ведь когда-то рассказывал тебе о них.

— О своих «техопао» ты, Ли Линь-фу, забудь и думать! Я сам измыслил это взрывчатое средство. И главным в нем является горящий фитиль. Его длина дает возможность кувшину с зельем взорваться не в руках воина, желающего его бросить, не в воздухе — что было бы бесполезным делом, — а точно при попадании на землю! Такие снаряды я при помощи катапульт стану забрасывать за стены осаждаемых городов. Осколки разорвавшегося кувшина будут ранить вражеских воинов, а сильный огонь, вырвавшийся наружу, подожжет любой дом.

Крас снова покачал головой:

— Ну, ван, такого не знали даже мы, китайцы. Твоя голова похожа на плодородную землю: стоит бросить в нее зернышко мысли, и уж, гляди, оно принесло богатые всходы.

Владигору не слишком понравилось сравнение своей головы с землей, но возражать Красу он не стал.

— Давайте не будем болтать и посмотрим, как действуют мои огненные кувшины.

Взоры всех устремились на князя, который занимался приготовлениями к запуску огненного кувшина.

— Нет, сколь ни мудры китайцы, им бы не удалось придумать то, до чего додумался я! Смотрите: внутрь кувшина, наполненного порохом, пропущен фитилек. Я сам высчитал, какой длины он должен быть. Взять короче — взорвется наш кувшин в воздухе, а длиннее — он упадет, и у врагов будет время затушить фитиль. Вся моя мудрость заключалась в вычислении длины фитиля, и я вычислил ее! Зная, на какое расстояние бросает катапульта этот снаряд, я оставил фитиль нужной длины — чтобы заряд взорвался у самой земли. Сейчас мы проверим, был ли я прав!

Владигор положил железный сосуд в ящик, прикрепленный к одному концу длинного рычага.

К другому же его концу был подвешен груз. Работая рычагом, на который наматывалась веревка, Владигор привел части катапульты в боевое положение. В пяти сотнях метров от катапульты находился сложенный в качестве цели домик. В него-то и должен был угодить кувшин с зельем.

— Смотрите! — закричал Владигор. — Поджигаю фитиль!

Не кремнем и кресалом пользовался он сейчас, а поднесенной ему одним из кузнецов горящей лучинкой. Фитиль вспыхнул, зашипел, разбрасывая искры. Ногою Владигор выбил клин катапульты, удерживающий вал с намотанным на него канатом. Разматывающаяся веревка завизжала, конец рычага с огненным кувшином резко полетел вверх, снаряд сорвался с удерживающей его подставки и, чертя в воздухе тонкую дымовую линию от горящего фитиля, понесся туда, куда направил его рычаг катапульты.

Кувшин с зельем врезался в строение с такой силой, что сразу проломил дощатую стену. Но этого было мало. Как только он оказался внутри домика, раздался оглушительный грохот, во все стороны и вверх полетели бревна и доски, из которых он был сложен. Все, кто следил за полетом кувшина, невольно присели, а потом отступили на несколько шагов назад, боясь, что бревна, подброшенные страшной силой взрыва, долетят до них и задавят или покалечат.

Казалось, больше всех испугался Крас. Он присел на корточки и обхватил голову руками, да так и остался в этом положении, покуда не стих грохот падающих на землю бревен.