Бернхард Хеннен: Меч эльфов. Рыцарь из рода Других

Капитан и несколько рыцарей стояли над зарядной камерой, окруженные дымом орудий. Она наблюдала, как пушечные ядра попадают в красную отвесную скалу, вздымающуюся из гладкой, будто зеркальной, поверхности моря примерно в трех сотнях шагов от корабля. Эти люди — враги, пусть даже Гисхильда сейчас находится среди них. Забывать об этом нельзя! Там стояла Лилианна де Дрой, бывшая комтурша Друсны, которая нанесла отцу Гисхильды немало сокрушительных поражений. Рядом — ее сестра, мастерица фехтования Мишель. Одному Луту известно, сколько друснийцев и фьордландцев убила Мишель.

Похоже, молодая женщина-рыцарь почувствовала ее взгляд, потому что тут же обернулась и улыбнулась девочке.

Гисхильда поймала себя на том, что ответила на улыбку. И лицо принцессы исказилось в гримасе. Нельзя ей этого делать! Не позволяй себя соблазнить, прикрикнула она на себя. Это враги, и ты — не с ними!

Девочка вздохнула. Как же трудно. Как все запутано…

— Поверь мне, тебе совершенно не нужно стыдиться того, что ты убежала из зарядной камеры, — произнес Друстан, превратно истолковав ее гримасу.

Подручные принесли из кладовой новые заряды для больших бронзовых пушек, находившиеся глубоко в недрах корабля. Порох хранился в зашитых двойной ниткой мягких льняных мешочках. Они были цилиндрической формы и полностью соответствовали диаметру жерла пушки, в которую их заталкивали. В каждом пороховом мешочке находился тщательно отмеренный заряд для одного выстрела на среднюю дистанцию. Подручные складывали заряды возле входа в зарядную камеру, прямо там, где в полукруглых ямах хранились запасы тяжелых, железных пушечных ядер.

И вновь грохот бронзовой серпентины заставил содрогнуться огромный корабль. В клубах дыма показался Люк, он вышел на главную палубу орудийной камеры, моргая, провел рукавом по блестящему от пота лицу, посмотрел в ее сторону и подмигнул ей. Гисхильда кивнула. Вот опять на ее губах улыбка. Она просто не может сопротивляться, по крайней мере Люку. Когда она видела его, вся ярость улетучивалась. С той ночи под повешенным, когда она согревала его, когда поделилась с ним своей тайной, она изменилась.

Он хотел быть ее рыцарем, в этом он клялся ей с тех пор уже дюжину раз. Но теперь он тоже видит, что она ни на что не годится. Она не выдержала испытания в орудийной камере! Люк взвалил на плечи один из мешков с порохом, кормом для самого мощного орудия корабля, «Праведного гнева».

Однажды Люк станет красивым мужчиной, подумала Гисхильда. Он стройный и мускулистый, немного похож на эльфов, которые бывали при королевском дворе ее отца. Она задумчиво поигрывала волосами. Они по-прежнему казались ей чересчур короткими. Пройдет много лун, прежде чем они снова станут такими же длинными, как и до встречи с цирюльником Паульсбурга. Так долго…

Тонкие волосинки, покрывающие кожу на ее руках, встали дыбом. В животе похолодело. Она озадаченно поглядела на небо, чтобы проверить, не набежала ли на солнце тучка. Ветра не было. Большие паруса безвольно висели на мачтах. Шелковые знамена не шевелились. Небо было безоблачным.

Гисхильда обхватила себя руками. Ей стало так холодно, будто внезапно наступила зима, но, похоже было, что так чувствовала себя только она одна. Девочка огляделась по сторонам. Никто больше не мерз. Взгляд ее метнулся к зарядной камере в поисках Люка, но в густых клубах дыма мелькали лишь безликие тени, исполнявшие заученными, скупыми движениями танец бронзовых змей.

Может быть, ей стало холодно от пота, высыхавшего на ее теле?

Удар грома, сопровождаемый яркими языками пламени, мгновенно стер все ее мысли. Мимолетное касание ветра. Палец смерти, указывающий на нее…

Затем она услышала глухой удар о дерево. В открытой орудийной камере все еще плясали языки пламени.

Гисхильда стояла и смотрела широко раскрытыми от ужаса глазами… не будучи в состоянии осознать то, что она видела, не будучи в состоянии двинуться с места или произнести хоть звук.

Краешком глаза она увидела поблескивающий бронзовый шар, пролетевший в миллиметре от нее.

Она видела, как упавшие на палубе рыцари снова поднимаются на ноги. Все, кроме одного. Видела пробитое дерево досок. Видела аркебузира, который, словно пьяный, перегнулся через поручни, и кровь его текла прямо в море. А потом из зарядной камеры стали появляться фигуры — тени во плоти, черные от пороха и дыма. За собой они оставляли темные кровавые следы.

Гисхильда узнала Жоакино, который нес на руках Бернадетту.

Читать дальше