Юлия Шолох: Два угла

А потом статуя распахнула глаза.

Больше всего его визиту удивился Аелла. С ним Шалье, естественно, не мог вести себя так, как с Карасаном, потому просто встал на пороге и терпеливо ждал ответа на вопрос. Но получил только ворох изумленных восклицаний, из которых было совершено ясно, что Старший понятия не имеет ни о том, где Латиса, ни о том, что произошло.

И что, кстати, произошло? Шалье невежливо отмахнулся и сразу же попытался уйти.

— Если ты погубишь эту девочку, — устало сказал Аелла ему вслед. — Я тебя больше не прощу.

Но задерживать не стал.

В катере Шалье вспомнил еще о Статли и позвонил ему, хотя не смог придумать, с чего бы Латисе уезжать к торговцу. Но позвонил, потому что нужно было хоть что-то делать, бездействие его убивало, словно вытравливая все то, что еще оставалось внутри живого.

Узнав, что Латиса забрала туристический комплект на двоих, Шалье серьезно растерялся. Потом разозлился, причем на самого себя — ну что стоило навесить на нее маячков? Ну почему он этого не сделал? Конечно, он совершенно точно знал почему — потому что был слишком сильно занят своей Стекляшкой, потому что больше ничего его не интересовало, несмотря на то, что было подсунуто под самый нос.

Зачем ты ее ищешь? — скептически спросил внутренний голос, — ушла, значит, хотела уйти.

Но губы упрямо сжимались, а Стали отключился сам, когда ему надоело смотреть на экран с молчавшим Шалье.

Придумывать, как именно искать теперь Латису, не пришлось.

Экран загорелся вновь. И увиденное было словно удар ниже пояса.

Латиса стояла посреди его синей комнаты, на фоне мониторов, транслирующих обычный ход жизни яриц.

На ней было церемониальное одеяние, созданное Ранье. Яркие полосы казались слишком алыми на ее бледной коже и отчего-то смотреть было больно. Латиса не улыбнулась, только облегченно вздохнула и придвинулась к экрану ближе, непроизвольно протянула руку, словно хотела погладить то, что увидела — его. Но тут же опомнилась, отдернув руку, сжимая ее в кулак.

— Я сделаю, что ты от меня хочешь, Шалье, — очень нежно проговорила. — И… будь счастлив.

Ответить он не успел, экран тут же погас, унося с собой самое дорогое, что у него было.

Самое дорогое…

А ведь там уже погибли двое! И, честно говоря, он прекрасно понимал, как весь придуманный им план ненадежен и опасен. Как зависит от одних только случайностей и чем, скорее всего, закончится. И все равно… все равно…

Шалье, судорожно давя на кнопки, посылал вызовы на ее экран, но ответа не было. Полчаса лета до дома Шалье не снимал с кнопки пальца, совершенно безрезультатно.

В доме было пусто, а экран валялся в его открытой комнате. Как ей удалось пробраться внутрь, Шалье думать не стал, но пропавший костюм, открытые на одном из мониторов данные по расположению Стекляшки и заказ на пространственный катер с нуль-переходом, сделанный из дома совершено неоднозначно показывали, что именно она задумала.

Она собралась сыграть роль богини.

Шалье судорожно подсчитал время — учитывая, сколько понадобится ему, чтобы добраться до Стекляшки, разница в их прилете составляла как минимум час.

За час они ее сожрут…

Он охнул, схватившись на край стола.

Сожрут…

И почему же только сейчас эта мысль так испугала? Ведь совсем недавно он сам отправлял ее на Стекляшку. Или не ее? Не понимал, что на экране отразится не картинка, что это будет живая женщина и не просто какая-то женщина, а его.

Ведь ушедшего не вернешь, в этом он совершено точно убедился. Но все равно рискнул последним, что осталось. Ведь случись непоправимое и ее… больше не вернешь. Никогда.

Какой же он дурак!

Гууар спал, но доза сильнодействующего стимулятора заставила его быстро прийти в себя.

— Что-то случилось? — спросил у потолка слабым голосом, верно оценив причину своего пробуждения.

К вам идет Кровавая богиня.

Гууар вздрогнул, но сдержал желание в панике вскочить.

И если… если с ней хоть что-то случиться, я всех вас уничтожу. Всех убью. Слышишь, Гууар? Передай своим вождям и жрицам!

Тут же Шалье заметил, что кроме написанного еще угрожает вслух совершено незнакомым, дерганым голосом. Не верилось, что это говорит он сам, тем более ведь все идет по плану… вся эта история… которую давно пора похоронить.

И оставить в прошлом.

Слышишь, Гууар?

Тот молчал. Шалье пришлось вспомнить, что трусостью его подопечный никогда не отличался, чем много раз вызывал у него восхищение. Да и вообще… у этого слабого, больного и дикого существа многому бы следовало поучиться.