Наталья Ружанская - Расправить крылья

Конрад отмахнулся от них не глядя, словно от надоедливых мух. Разве что скрученной газеткой не припечатал. Чернота окутала поток света и поглотила, растворив в себе, но не исчезла, а метнулась к Айрэлу и Пламеннокрылой, создав вокруг Повелителя и Ингрид энергетическую клетку.

Где-то минуту продержится — а больше и не надо. Дезориентированные, обессиленные неожиданной атакой остальные Старейшины опасности пока не представляли.

Напуганные юные ангелы закричали, кто-то потерял сознание. Ухмыльнувшись Айрэлу и Ингрид, с ненавистью глядящим сквозь "клетку" на извечного врага, Конрад схватил стоящую на коленях Элизу за шиворот тонкой, но прочной туники и потянул за собой в открывшийся портал. Бессильно обвисшие серебристые крылья новой Несущей свет двумя тряпками волочились вслед.

Уже теряя сознание от боли, девушка увидела как из-за колонн, тенями — опасными, непредсказуемыми скользнули фигуры с оружием в руках, а то и лапах, под предводительством златокудрого демона сжимая кольцо вокруг испуганно сбившихся ангелов.

А дальше — темнота…

Ни один уважающий себя демон не станет жить в темном подвале с летучими мышами, грязной паутиной и прочими "истинно демоническими" атрибутами, щедро приписываемыми им светлыми.

А тем более Повелитель Тьмы, превыше всего ставящий уют и комфорт. Потому рабочий кабинет Владыка обставил дорого и со вкусом красивой антикварной мебелью. Как то: гладко отполированный чайный столик, старинное бюро с множеством ящичков, книжный шкаф из красного дерева во всю стену, заполненный книгами и свитками, мягкие кожаные кресла, стол с мраморной столешницей и огромный камин в стене, на котором красовались массивные бронзовые канделябры. На особом месте стояло старинное двухметровое зеркало в серебряной оправе.

Зеркало мерцало и переливалось всеми оттенками синего спектра: от бледного амианта до насыщенного индиго.

Повелитель, удобно устроившись в кресле, прищурился, одобрительно-оценивающе поглядев на стекло. Посетитель. Долгожданный. Особенно после последней выходки.

Неторопливо поднявшись, он подошел к зеркалу, открывая проход. Посторонился. В комнату шагнула невысокая пухленькая фигура закутанная в темно-синий плащ с капюшоном. Даже не поздоровавшись, незнакомка откинула капюшон, и, пригладив спутанные каштановые пряди, со злостью спросила:

— Зачем она тебе, Конрад? Чего ты добиваешься?

— Оракул. Приветствую. — Мужчина скривил губы в издевательской улыбке. — Прошу — присаживайтесь. Вы всегда долгожданный гость в моем скромном жилище.

— Не паясничай!

— Почему нет? Ведь это все благодаря вам и… вашему пророчеству, Оракул.

Женщина прикрыла чуть раскосые, непривычно разноцветные: один синий, другой карий — глаза, задумчиво потеребила пальцами край плаща.

Конрад безмолвно раздавил в пепельнице окурок и, резко встав, отошел к окну, задумчиво глядя на зеленую дубраву, чуть левее которой переливалось синью озеро, а у самого горизонта блестели на солнце снежные верхушки гор.

— Конрад, ты не можешь быть так жесток. Эта девочка заслуживает дома, семьи и любви, а не мести злобного тысячелетнего демона. Ты бесчестен. Для тебя она лишь игрушка…

— О, сестренка, — сказал демон. — Даже больше чем игрушка. Ты даже представить себе не можешь насколько больше.

— Браслет?

— Нет, он всего лишь один из инструментов.

Мужчина загадочно улыбнулся.

— И нечего скалить зубы! — Заорала взбешенная провидица.

— Наэла, — устало сказал Конрад. — Ты все равно не сможешь сделать ровным счетом ничего. Так есть ли смысл у твоих патетических восклицаний?

Упрямо вздернув подбородок женщина сжала кулачки. Уже держась за зеркальную рамку портала она на мгновение повернулась:

— И не надейся, Конрад, мои предсказания сбываются всегда.

Оставшись один в комнате Повелитель, чуть помедлив вновь подошел к окну, за которым сверкало на солнце Радужное озеро, и едва слышно произнес.

— Посмотрим…

Девушка приходила в сознание долго. Несколько дней. Вначале выныривала из тягучего темного беспамятства урывками — всего на несколько мгновений, но не в силах даже открыть глаза, вновь проваливалась в темноту забытья.

Чуть погодя эти периоды стали длиннее — несколько раз светлая услышала, как рядом с ней кто-то возится, а после грубый голос произнес:

— Три дня прошло, когда же она в себя придет?

В другой раз почувствовала, как тряпка, смоченная в холодной воде, шлепнулась на лоб, отчего ледяные ручейки потекли по вискам за шиворот, намочили волосы и ресницы. Не успев даже возмутиться таким обращением, Элли вновь потеряла сознание.