Антон Грановский: Обитель Тьмы

– Пусти… – в ужасе прохрипел Бельмец, выкатив на Глеба белый, незрячий глаз. – Пусти, ходок…

Глеб чуть прищурил темные, недобрые глаза и холодно осведомился:

– Хочешь жить?

– Да… – прохрипел Бельмец. – Хочу…

– Так я и думал. – Глеб разжал пальцы.

Барышник закашлялся, заплевался. Глеб подождал, пока тот прочистит горло, а затем спросил:

– Что у тебя есть? Только говори прямо.

Потирая пальцами покалеченное горло и поморщиваясь от боли, Бельмец сипло изрек:

– Нынче скудные времена. Карманы мои почти пусты.

– Значит, ты не будешь возражать, если я тебя обыщу?

Не дожидаясь ответа, Глеб запустил руки в карманы барышника. Он думал, что Бельмец будет сопротивляться, но тот вдруг сунул в рот два пальца и громко свистнул.

– Дьявол! – выругался Глеб, выпустил барыгу и быстро положил руку на кряж меча.

Из тьмы вышли трое подручных Бельмеца. Все коренастые и крепкие, как дубки. В руках – короткие византийские мечи. Глеб окинул их спокойным взглядом, затем посмотрел на Бельмеца и сказал:

– Вели своим шакалам убираться восвояси. Если через минуту они все еще будут здесь, переломаю тебе ноги.

Бельмец с ненавистью посмотрел на Глеба, но что-то в его лице подсказало барыге, что новая внешность Первохода – обманчива и что исхудавшее тело его по-прежнему полно страшной силы.

Несколько секунд Бельмец размышлял, потом дернул щекой, перевел взгляд на своих телохранителей и неохотно проговорил:

– Отдыхайте, парни.

– Я могу убить его на месте, – сказал самый крепкий из них.

– Не стоит испытывать судьбу, Луд, – отозвался Бельмец. И повторил, повысив голос: – Отдыхайте, я сказал!

Парни, не говоря ни слова, повернулись и растворились во мраке. Глеб снова запустил руки в карманы барыги. Увы, карманы эти были забиты бесполезным мусором. Сломанные Дозорные Рогатки, разряженные Собиратели, сплющенный золотой шарик против оборотней.

Помимо прочего, была тут и странная полупрозрачная сфера, похожая на мыльный пузырь. Глеб с такой штукой никогда не сталкивался, однако, будучи опытным ходоком, предпочитал не иметь дела с непроверенными чудны́ми вещами.

Вдруг Глеб нащупал в одном из карманов Бельмеца горошину. Вынул, оглядел.

– Перелиц?

– Он почти истаял, – дрогнувшим голосом ответил барыга. – Тебе не пригодится.

Глеб молча положил Перелиц себе в карман.

Поняв, что потерял дорогую вещь, Бельмец сжал кулаки и с ненавистью проговорил:

– По нынешним временам Перелиц стоит целое состояние. Прежде ты не был вором, ходок.

– Верно, – сказал Глеб. – Но я сейчас не при деньгах. Рассчитаюсь с тобой, когда разбогатею.

– Поклянись Хорсом и Семарглом!

Глеб положил ладонь на грудь и сказал:

– Клянусь.

Бельмец обиженно шмыгнул носом.

– Ладно. Знаю, что ты человек слова.

Глеб снова запустил руки в карманы Бельмеца и на этот раз извлек полупрозрачную слюдяную сферу наружу.

– Что это за пузырь? – хмуро спросил он.

– Это-то? – Бельмец небрежно усмехнулся. – Сушило. Брось его в таз с водой, и оно тут же выпьет всю воду.

Глеб взвесил слюдяной пузырь на руке, на секунду задумался, а затем положил его себе в карман. После чего взглянул на сумку-ташку, притороченную к поясу Бельмеца, и спросил:

– Что в сумке?

Одноглазый барыга вздохнул, а затем расстегнул сумку и достал несколько вещей. Глеб узнал Зерцальные скобы и две оловянные бутылочки.

– Это все, что у меня есть, – сказал Бельмец.

– Что в бутылках?

– В темной – мертвая вода, во второй – волколачья кровь.

– Я их забираю.

Зерцальные скобы и обе бутылочки перекочевали в карманы Глеба.

Бельмец ухмыльнулся и недовольно проговорил:

– Гребешь подчистую, ходок? На что тебе все это?

– Пока не знаю, – ответил Глеб. – Сколько я тебе должен?

– Четыре золотых дирхема, – отчеканил Бельмец.

– Постараюсь заплатить до того, как меня убьют. Бывай, барыга!

Глеб повернулся и быстро зашагал прочь. Бельмец угрюмо посмотрел ему вслед и тихо проворчал:

– Живи, Первоход. И береги свою проклятую шкуру. Твоя погибель будет слишком дорого мне стоить.

Через высокий забор Глеб перепрыгнул легко. Тело его еще не обрело былую силу, но прежняя кошачья ловкость к нему уже вернулась.

Возле угла здания стоял и мочился на траву охоронец. Глеб подошел к нему сзади, бесшумно вытащил из-за пояса кинжал, размахнулся и хлестко ударил его тяжелой рукоятью по голове. Охоронец не издал ни звука, падая на мокрую землю. Для верности Глеб еще дважды ударил его по темени, затем сунул кинжал в ножны и продолжил путь.