Елена Хаецкая - Завоеватели

— Добро пожаловать, гости дорогие.

— «Дорогие»! — проворчал Ларс. Он поискал глазами Тагета и обнаружил его в углу. Демон потирал затылок, сопел, кривился и сверкал на всех белесыми глазками. Великий Магистр легко подхватил его на руки.

— Ты в порядке, Ларс? — спросил демон как ни в чем не бывало. — Со мной ничего не бойся. Тагет всегда выручит этруска.

— Я знаю, — с благодарностью ответил Ларс.

— Я был с вами несколько резок, прошу простить меня, господа, — глубоким голосом произнес Торфинн. — Надеюсь, плачевное мое состояние отчасти может послужить мне оправданием.

— Не принимай извинений, Ларс! — возбужденно зашептал на ухо Великому Магистру Тагет. — Требуй сатисфакции! У него руки трясутся, ты его быстро застрелишь…

Но Разенна приложил ладонь к сердцу, показывая, что не сердится.

— Такое со всяким может случиться, — сказал он, вешая саблю на место.

— Мы не позволили бы себе нарушить покой гостя на земле Ордена, если бы не обстоятельства, весьма для всех нас прискорбные.

— Никак не могу назвать прискорбными обстоятельства, которые послужили причиной столь приятного знакомства. Отношения между соседями должны быть дружественными, не так ли, господин Разенна? Я много обязан вам за то, что вы, презрев медизансы, сделали мне визит и тем самым установили между нами приязнь.

— Я сожалею лишь о том, что не сделал этого раньше.

— Все поправимо, господин Разенна, и если вы не возражаете, мы могли бы сделать наше знакомство более близким.

— Собутыльника нашел, окаянный! — вскричала тролльша, загремев своими амулетами. — Нет уж, господа хорошие! Пьянствовать тут нечего! Пьянствовать, господа, идите в кабак-с!

— Мадам, — произнес Торфинн, широко улыбаясь своей мертвенной улыбкой, как будто у него сводило губы. — Все присутствующие здесь леди и джентльмены трезвы, как утренняя роса. Господин Разенна хотел потолковать со мной о делах возглавляемого им Ордена. Может быть, он хочет сделать меня своим военным консультантом? А? Так что не лезьте, мамаша, с советами, когда идут переговоры между мужчинами.

Он приосанился и повернул ладонь к стене. Неожиданно в совершенно гладкой стене появилась большая щель. Стена раскрылась бесшумно, и Ларс не понял, каким образом это произошло. Следуя приглашающему жесту Торфинна, он шагнул в эту щель. Тагет сидел у него на руках. Маленький демон отчаянно трусил: он прятал лицо у Ларса на груди и откровенно ждал ужасной погибели. Фуфлунс, сохраняя подчеркнуто воинственный вид, вышагивал следом.

Однако несмотря на дурные предчувствия, щель в стене не была коварной ловушкой. Все трое, а следом за ними и Торфинн оказались в большом сумрачном зале, освещенном факелами. Посреди стоял длинный стол, вдоль которого тянулись скамьи. Зал имел такой вид, словно здесь недавно кутили, по меньшей мере, десять мелкопоместных баронов со всей своей дворней и собаками. Повсюду валялись обглоданные кости, яблочные огрызки, шелуха от семечек. Множество бокалов и пустых кувшинов, винные лужи на полу, характерные запахи, сопутствующие крупному похмелью, — все это заставляло предположить богатырское веселье. Но Торфинн, окинув взглядом поле битвы, лишь уныло вздохнул.

— И вино не в радость сладкое, коли пьешь его один, — философски изрек он.

Разенна почувствовал растущее уважение к колдуну. Для того, чтобы произвести такие опустошения, Ордену Закуски в полном составе потребовалась бы неделя беспрерывного пьянства.

— Вот это по-нашему, — оценивая размеры чудовищной трапезы, восхищенно сказал он. — Такие речи пристали любому из паладинов славного Ордена Закуски. Ибо, — он приложил ладонь к груди и процитировал из Устава: — «Доставший еду совесть да поимеет».

Торфинн прослезился.

— Спасибо, — произнес он с чувством. — Спасибо за эти слова, господин Разенна.

Фуфлунс громко прошептал на ухо Магистру:

— А что Тагетка на Торфинна бочку катил? Вполне даже нормальный мужик.

И налил себе вина, не дожидаясь приглашения.

— Застрял я на ваших болотах, Разенна, — сказал Торфинн, усаживаясь на скамью. — Угораздило же меня прилететь к вам осенью, в самую слякоть. Вот и засосало нас по самые уши. До весны теперь придется сидеть. И то неизвестно, как взлетим, когда снег рас тает.

— Сочувствую, — искренне отозвался Ларс.

— Да-а, — продолжал Торфинн. — Раньше, конечно, тоже бывали у меня случаи неудачных посадок. То есть, весь вопрос в том, для кого они оказывались неудачными. Помню, раз приземлился прямо на головы двум болванам, которые с таким азартом пытались разрубить друг друга на куски, что не заметили моего появления. Можно считать, что для них моя посадка действительно была неудачной. Только хрустнуло… И назавтра на моем замке кто-то уже краской написал: «Здесь покоятся храбрые рыцари сэр Балан и сэр Балин С Двумя Мечами, бившиеся за звание наихрабрейшего и, будучи оба достойны его, пали одновременно, в память о чем и воздвигнута сия гробница». Представляю, какие у них были рожи, когда я улетел оттуда! — Торфинн снова помрачнел и заключил упавшим голо сом: — Так что все относительно.